Вспышка камеры. Еще одна. На сцене Дома Кино то включается, то гаснет свет. Похоже на начало представления, и человек, который вот-вот выбежит к микрофону – очень даже причастен к театру. А еще – к кино и литературе. В зале – тихо, слышно только громкое дыхание. Легкие зрителей поднимаются и опускаются. Поднимаются и опускаются. «Танцуют», – сказал бы Иван Вырыпаев, режиссер «Эйфории», «Кислорода», «Танца Дели», автор пьес, переведенных на несколько языков: «Сны», «Кислород», «Иллюзии». 

А вот и он, выходит. Впервые на киевской сцене. Слушайте. Танцуйте. 

О том, почему ложка – не театр

Когда я прихожу к студентам театрального университета и спрашиваю: «Что такое театр?» – они отвечают так, что приходится хвататься за голову. Студенты, и даже не первого курса – куда старше! – говорят: «Театр – это когда мы ходим, играем, перевоплощаемся».  

И я все чаще замечаю, что возможность четко сформулировать утрачивается. Хотя можно ведь точно объяснить, что такое стол, что такое ложка, что такое театр. 

О тигре, который может стать искусством, если…  

Есть определение, а есть подмена, когда человек говорит: «Я считаю, искусство – это вот это». И сегодня нарциссический процесс под названием «я считаю», заменяет подлинное мнение. Право иметь свое мнение не означает, что это мнение правильное, поскольку в трехмерном мире существуют договоренности.  

Искусство – это некая искусственно созданная модель, искусственно созданное, ограниченное до какой-то видимой детали, пространство. Искусство – это всегда объект. 

Всегда есть границы и рамки. Вид за окном – не искусство. Обезьяна на пальме, тигр, идущий в природе – не искусство. Как только вы сделали фотографию идущего тигра – вот тогда можно начинать говорить об искусстве. Искусство – это всегда еще одно дополнительно созданное пространство. 

О воскресных ужинах с родителями, мантрах и Микеланджело

Я часто слышу от современных режиссеров: «У меня ритуальный театр, ритуальное искусство, театр – это ритуал». Это бессмыслица! Ритуал и искусство – не одно и то же. Слово «ритуал» применяется только к обозначению сакрального.

Обувать ботинки по утрам в одно и то же время – это не ритуал, в воскресенье встречаться за ужином с родителями – это не ритуал, в одно и то же время дома накрывать стол – не ритуал. Это традиция, обычай, часть культуры.

Рублев говорит: «Бог». 

Микеланджело говорит: «Посмотрите, как я нарисовал Бога».

В ритуале все участвуют одновременно с разных сторон, чтобы соединяться с мистическим пространством. Ритуальное искусство имеет только одну цель – духовную. Это мантры, хоралы, иконы. Они созданы только для соединения участников с неким сакральным пространством. 

Микеланджело отличается от Андрея Рублева тем, что цель Рублева – дать человеку возможность соединяться с Богом. Цель Микеланджело – рассказ о Боге. Рублев говорит: «Бог». Микеланджело говорит: «Посмотрите, как я нарисовал Бога». 

Об искусстве смотреть и наслаждаться 

Обязательное условие потребления искусства – присутствие наблюдателя. Перформанс не является искусством, перформанс – ритуальная часть.  

Когда вы приходите на молебен – это не искусство, потому что вы внутри молебна. Но если вы поместите молебен на сцену, а сами сядете в зал – вы отдалитесь, и будете созерцать искусство. 

В искусстве есть границы, рамки, которые отделяют произведение от зрителя. Зритель смотрит на произведение – и он свободен, он не является частью произведения. Он потребляет это искусство, входит в контакт. Содержание может быть каким угодно, но цель – получение наслаждения. С помощью наслаждения искусство пробуждает высокие духовные чувства, так легче принять смысл.

Первый шаг к осознанию своей природы – осознавать себя наблюдателем. 

Когда мы видим объект – мы учимся смотреть, получаем опыт смотрения: я смотрю, я вижу. Если в момент смотрения объект посылает тебе сигнал, что ты есть, что ты сидишь в зале – вы смотрите на искусство. А это первый шаг к осознанию своей природы – осознавать себя наблюдателем. 

О трех уровнях искусства 

Искусство имеет три уровня.

Первый – развлекательный. Когда искусство вызывает наслаждение, но не дает ощущения присутствия, скорее наоборот. Любая голливудская продукция сделана так, чтобы зритель забыл о своем существовании, чтобы происходящее на экране поглотило его целиком. 

Второй уровень искусства – аналитический. Оно учит, будоражит, провоцирует, оскорбляет, говорит о неприятных вещах. И в этот момент человек в зале тоже не ощущает себя смотрящим, потому что в нем включаются эмоции: гнев, обида, раздражение. 

Третий уровень еще не имеет названия. Мои друзья называют его «интегральным».  Я иногда говорю «духовное», но мне не нравится это слово, я употребляю его только как синоним «знанию». Третий уровень – искусство знания. Знания о том, кто смотрит, знание о смотрении, о смотрящем. Оно делает нас осознанными в зрительном зале. Оно вызывает наслаждение, как на первом уровне, может поднимать острые темы, как на втором, оно дарит нам, зрителям, самих себя, мы осознаем себя смотрящими. В музее сделать легче, в театре – сложнее, на рок-концерте – еще сложнее.

О том, что остается делать человеку, если он – человек

Задача бизнеса – коммуникация, задача искусства – коммуникация, задача ресторана – коммуникация. Проводник знания – коммуникация. Что можно делать человеку, находясь в этой форме существования? Только коммуницировать. Что мы делаем с утра до вечера? Выстраиваем коммуникацию. С чайником, носками, женой, ребенком, продавцами, машинами. Бизнес – это самая передовая вещь, которая служит распространению коммуникации. 

Коммуникация – это такой процесс, когда результат получаешь практически мгновенно. Вы говорите человеку что-то неприятное – он вас по лицу бьет. Ребенку скажете обидное – он плачет. Плохая коммуникация вредит всем, только глупцы сознательно нарушают коммуникацию. Умный человек будет заниматься только одним – ее улучшением. 

Об инфантильности, бизнесе и искусстве

Бизнес – это самое главное на сегодня. Мы, деятели культуры, очень инфантильны: считаем, что слова «бизнес» и «искусство» – из разных миров. Бизнес – это что-то поверхностное, дешевое, это всех купить, а искусство – это «вот пошли все в жопу, я большой художник». А ведь покупка билета – это самое важное в искусстве. Как человек, который не интересует зрителя, а только жюри фестиваля, может быть признан лучшим деятелем искусства? Лучший – этот тот, кто смог найти подход к зрителю, заинтересовать его купить билет. Аргумент «против» всегда банальный – «ну давайте тогда порно будем показывать». Как будто всем интересно только порно. Или всем интересны только дешевые комедии. Это не так.

О самом важном слове

Сегодня искусство как пространство самого себя потеряло всякий смысл. Искусство ради искусства уже не имеет смысла. Ни Чехов, ни Пушкин, ни Шевченко – никто не нужен сам по себе, потому что ключевым способом сегодняшнего существования является коммуникация. Как строится современная коммуникация? Какое важно слово?

Интересно – значит нужно

Один бизнесмен недавно сказал мне: «Вот знаешь, раньше было главное слово – «любовь». Спрашивают: чего ты живешь с такой-то стервой? Ну да, стерва, но люблю. А чего с этим-то дружишь? Да в смысле? Какой бы ни был – а  люблю. А ты здесь что вообще делаешь? Люблю я это дело, вредно очень, но – люблю. Все это – любовь. А сегодня ключевое слово – «интересно». Ты чего с этой женщиной? Интересно. А что за фильм? Интересный»

Слово «интересный» стало одним из самых важных. Это раньше искусство было настолько само в себе, изолировано и считалось самодостаточным, что художник мог сказать: «Мне плевать на ваше мнение, неважно, что вы подумаете, я это создал – а вас я презираю. Чем я больше вас презираю, тем я больше художник»

Сегодня это невозможно. Сегодня должно быть интересно, сегодня ключевым словом в коммуникации является контакт. Контакт – это самое важное, что есть: подлинный контакт – это когда оба разговаривающих проявляют друг к другу интерес, они – интересны. Фильм хороший или плохой? Интересный. Как тебе проект? Мне интересно. Останешься? Да, мне интересно. Интересно – значит нужно. 

Записала Оксана Грушанская