Современный мир становится все более инклюзивным: разработчики пространств, дизайнеры и программисты стараются учитывать потребности людей с нарушениями зрения, слуха, ограниченной возможностью передвижения.
Но так было не всегда, все сегодняшние достижения когда-то с чего-то начинались – зачастую непростыми и неуверенными поисками. В нашей новой мини-серии «Родоначальники инклюзии» рассказываем, как появились такие изобретения, как шрифт Брайля, позволивший миллионам людей с нарушениями зрения по всему миру читать и писать.
Первые попытки: костяные пластины и дерево
Судьба незрячих людей в древние времена была незавидной: слепых детей нередко бросали умирать, взрослых – продавали в рабство. В Средневековье слепцов чаще всего ждали паперть и богадельня, либо жизнь на иждивении родных. Иногда им удавалось освоить музыкальные инструменты или ремесла, но это было скорее редким везением.
Долгое время главным препятствием в обучении незрячих – помимо бедности и низкой доступности образования в целом – была невозможность использовать при этом обычные книги и делать записи. Приходилось полагаться на память, а область доступных знаний ограничивалась тем, что могли и хотели прочесть вслух зрячие наставники.
Использовать осязание для передачи текста одним из первых попробовал в IV ст. нашей эры александрийский богослов, святой Дидим Слепец, потерявший зрение в возрасте пяти лет. Он смог освоить грамоту, пользуясь резными деревянными и костяными пластинами, и учил других. Дидим написал несколько религиозных трактатов и комментарии к священным книгам, но спустя 150 лет после смерти был обличен константинопольской церковью как еретик и предан анафеме, так что значительная часть его наследия утрачена.
Позже похожие методики рельефного письма на дереве и кости предлагались в XVI веке в Испании и Италии, однако большого распространения также не получили – не в последнюю очередь в силу трудоемкости изготовления таких табличек.
Шрифт и школа Валентина Гаюи
В эпоху Просвещения философы начинают поднимать вопрос образования незрячих людей: возможно ли оно и есть ли в нем необходимость?
Адвокатом того, что позже назовут «тифлопедагогикой» – наукой обучения лиц с нарушениями зрения – выступил французский философ Дени Дидро. В своем «Письме о слепых в назидание зрячим» (1749) он восхищается парижской музыкантшей Мелани де Салиньяк, выучившейся грамоте, в том числе, нотной, с помощью резных карточек, и использовавшей их для переписки с друзьями. Способность видеть, утверждал Дидро, – не является обязательным условием, чтобы понимать и рассуждать – а значит, незрячие люди могут и должны получать образование. Спустя двадцать с лишним лет заложенные философом зерна идей прорастут.
1771 год. Валентину Гаюи 25 лет: он получил прекрасное образование и говорит на десяти языках, знает древнегреческий и библейский иврит, занимается каллиграфией. В Париж он приехал не так давно, но карьера переводчика в Министерстве иностранных дел уже продвигается быстро и выглядит многообещающей.
Молодой человек собирается пообедать на террасе одного из многочисленных парижских кафе. Вдруг неожиданная сцена портит ему аппетит: рядом проходит ярмарка Святого Овидия, на которой, помимо всего прочего, выставляют группу слепых – в шутовских колпаках и огромных картонных очках. Они пытаются играть на музыкальных инструментах. Получается несуразная какофония, зрители смеются и галдят, кто – кинув монетку, кто нет.
Валентин Гаюи не разделил восторга ярмарочных зевак. Наблюдая за унизительным действом, он поклялся «научить слепых читать и писать, и дать им книги, которые напечатают они сами!».
Пройдет 14 лет, прежде чем в 1785 году откроется его Школа для слепых детей (Institution des jeunes aveugles). За эти годы Гаюи разработал рельефный шрифт, основанный на латинских буквах в скругленном написании: буквы продавливали медной проволокой на влажной бумаге. Первым его учеником в 1784-ом стал юный попрошайка Франсуа Лезюэр. Меньше чем за полгода он научился читать, составлять предложения новым шрифтом, а также решать задачи, играть на фортепиано и читать рельефную географическую карту.
Гаюи представил юношу в Академии наук – и сорвал овации. После этого Парижское филантропическое общество и король Луи Шестнадцатый выделили средства на открытие школы. Также при ней была типография, где Гаюи напечатал первые в мире книги для незрячих и слабовидящих. Франсуа Лезюэр остался работать в школе младшим преподавателем – он помогал совершенствовать шрифт и отвечал за библиотеку. Валентин Гаюи позже 11 лет провел в Санкт-Петербурге, где тоже создал школу для незрячих – но после его отъезда обратно во Францию она просуществовала недолго.
«Ночная азбука»: казалось бы, причем тут военные
Шрифт Гаюи был прорывом для незрячих людей – но вместе с тем, он был неудобен: латинские буквы, с их множеством завитков, перемежающихся прямыми линиями, достаточно тяжело считывать пальцами. Печатать им книги было очень дорого, а сами они получались слишком тяжелыми.
Факт, который бывает непросто «переварить»: огромное количество изобретений появилось благодаря войне, причем зачастую – совершенно неожиданных, и по сути своей исключительно мирных. К таким изобретениям относится и «ночное письмо», или «ночная азбука», которую Луи Брайль позже взял за основу своего шрифта.
В 1808 году Наполеон поставил своим военным задание разработать способ кодировки, который позволит передавать сообщения в ночное время – чтобы его можно было прочитать в темноте и молча.
Капитан с длинным именем Николя-Шарль-Мари Барбье де ла Сер использовал квадрат Полибия – один из древнейших видов кодирования – и на его основе создал систему двухзначных точечных кодов, где каждый код обозначал звук – гласный, согласный, дифтонг или трифтонг (которых во французском языке довольно много). Для записей использовался обыкновенный картон и острый стилус.
«Ночная азбука» Барбье так и не получила большого распространения в армии – у нее были существенные недостатки, но в Академии наук капитану предложили познакомить с его «азбукой» незрячих. В 1821 году он представил ее в той самой Школе Гаюи – к тому моменту уже Королевском институте для слепых детей.
Луи Брайль (1809-1852): настойчивость, забота, успех
Луи Брайлю, ученику Института, в то время было 12 лет, из которых уже 7 он жил в темноте: мальчик потерял зрение, поранив глаз шорным ножом в мастерской отца. В рану попала инфекция, распространившаяся и на второй глаз, так что к пяти годам Луи ослеп. Родители решили сделать все возможное, чтобы адаптировать сына к окружающему миру. В десять лет мальчика отправили в Институт, где он успешно осваивал грамоту, игру на органе и разные ремесла. Он также одним из первых среди своих соучеников начал писать письма домой, используя полоски толстой кожи с продавленными буквами.
«Ночная азбука» необычайно воодушевила Брайля. Он быстро просчитал как недостатки, так и перспективы системы и начал работать над ее улучшением. Капитан Барбье в этом не участвовал: и без того уязвленный неуспехом своей «азбуки» в военной среде, он был оскорблен тем, что его детище взялся дорабатывать подросток. В итоге Брайль справился сам, значительно упростив кодировку Барбье – хоть это и заняло три года практически непрерывного труда. Позже он будет дорабатывать шрифт, и в 1837 году представит его в обновленном виде – с тех пор латинская система Брайля практически не менялась. Тогда же была напечатана первая рельефно-точечная книга, «Краткая история Франции».
Изначально дирекция Института – а именно к ней Брайль обратился со своим шрифтом в первую очередь – не хотела принимать нововведение: зрячие администраторы считали важным сохранять наследие Гаюи, и не хотели причинять неудобства зрячим же преподавателям. А еще они боялись, что слепые станут слишком самостоятельными, и педагоги с обычным зрением останутся без работы.
Однако ученики продолжали настаивать, что шрифт Брайля удобнее, и, в конце концов, в 1854 французские власти одобрили его как официальное средство коммуникации и обучения незрячих. Правда, самого Луи Брайля к тому моменту уже не было в живых: всю жизнь не отличавшийся крепким здоровьем, двумя годами ранее он умер в возрасте 43 лет от туберкулеза.
Во второй половине XIX века вслед за Францией разные страны мира одна за другой начинают интересоваться шрифтом Брайля. В 1887 году его признают международным. В 1874 шотландский миссионер Уильям Хилл Мюррей привозит шрифт Брайля в Китай: здесь, в отличие от латинского алфавита, кодируют не буквы – это невозможно для нескольких тысяч иероглифов – а звуки и звукосочетания.
Помимо шрифта Брайля, появилось еще несколько систем – например, шрифт Муна, более удобный для тех, кто потерял зрение в зрелом возрасте: его символы напоминают сильно упрощенные «обычные» буквы. Однако система Брайля остается наиболее распространенной.
Книги шрифтом Брайля в Украине
Ежегодно во всем мире издают тысячи книг шрифтом Брайля, но лишь малая их часть выходит в Украине. Это объясняется, в первую очередь, нехваткой средств. Стоимость печати одной книги стартует от четырехсот гривен и может доходить до тысячи. Тиражи в Украине обычно не превышают 300 экземпляров.
В первые два десятилетия Независимости большинство рельефно-точечные изданий в Украине выпускались Республиканским домом звукозаписи и печати Украинского товарищества слепых (УТОС). Он работает и сейчас, обеспечивая литературой 64 специализированные библиотеки системы УТОС в 56 городах Украины, а также выполняет частные заказы.
В 2016 году в Луцке презентовали волонтерский проект Braille Studio, первую негосударственную студию печати шрифтом Брайля. С помощью меценатов удалось собрать средства на шведский рельефно-точечный принтер Everest. В середине прошлого года студия получила новейший промышленный принтер BrailleBox V5.
Также с 2015 года действует благотворительный проект «Книга Брайлем» Фонда семьи Нечитайло. Проект занимается адресной доставкой книг и пополнением библиотечных фондов – в том числе, в универсальных библиотеках.
С началом повсеместной компьютеризации у печатных книг появились альтернативы – например, аудиокниги, речевые синтезаторы и интерактивные книги формата DAISY – тоже аудио, но с возможностью поиска в тексте. Однако тифлопедагоги и активисты в один голос утверждают: полностью заменить печатную книгу не может ничто. Ребенок, который не читает шрифтом Брайля, не сможет научиться им писать, и даже взрослые без практики теряют навык. Кроме того, не стоит забывать о слепоглухонемых людях: для них рельефно-точечное письмо – в принципе единственный источник информации и общения с окружающим миром.
По разным оценкам, в Украине сегодня живет от 80 до 100 тысяч людей с нарушениями зрениях, из них около 10 тысяч – дети. Хотя усилиями волонтеров и меценатов ситуация с изданием рельефно-точечных книг в стране постепенно улучшается, до какого-либо адекватного удовлетворения существующей потребности еще очень далеко.
Текст: Евгения Селезнева
