В разговорах о городе люди используют метафору «каменные джунгли», имея в виду плотные ряды домов, запутанность улиц и атмосферу конкуренции в борьбе за место под солнцем. Однако есть и другая сторона метафоры джунглей, о которой мало кто задумывается. Речь идет о стереотипах взаимного восприятия людей, когда под влиянием ситуации или определенного типа поведения человек награждает ближнего своего животной кличкой. И если в баснях извечно осуждались людские пороки путем олицетворения животных, то в городской повседневности животными чертами наделены люди. Рассмотрим подробнее эту коллекцию прозвищ и образов, которую мы сами же создаем в своем общении, охватывая практически все виды животного мира.

Зооморфные метафоры (зоонимы) показывают, что животный мир и Homo urbanus тесно связаны — ментально, эмоционально и художественно, хотя «животные» ярлыки часто граничат со сниженной лексикой, моббингом, обыденным хамством. Ведь само употребление животной клички становится поводом для неприязни, конфликта, агрессии. От безобидных выражений «ехать зайцем» или «ржать, как лошадь» диапазон зооморфизма раскачивается до оскорбительных определений крайней тупости — Баран, Овца, Курица, кривлянья —Макака, неуклюжести —Слон, Корова, непорядочности или неряшливости —свинство, Свинья. При этом свойства животных, даже весьма сообразительных, предельно упрощаются, как и сама личность, на которую направлено осуждение. Так вспыхивают ссоры близких и совсем чужих людей, наполняя городскую жизнь суетой и нервозностью. Стоит проанализировать эти процессы, что может быть полезным каждому человеку, спешащему собезьянничать, окрыситься на соседей в транспорте, в очереди, в любой острой ситуации урбан-пространства от того, что устал ишачить, и все раздражает, или если кто-то другой чересчур петушится, портит настроение. Хотя в городском зооморфизме есть часть метафор без агрессивной нагрузки — просто для краткого определения типов горожан, их образа жизни, отдельных свойств.

Насекомые

«“Ночные бабочки”, но кто же виноват…», — пелось в одной старой песне, когда тема проституции была, с одной стороны, табуирована, а с другой — являлась горячей информацией для журналистов и социологов. Со временем секс-индустрия в постсоветских городах стала хоть и нелегальным, но вполне обыденным явлением, а метафора бабочек осталась отражением быстро текущей «карьеры» жриц любви, их «перелетного» образа жизни. Интересно, что на Западе эвфемизм имеет более давнюю историю, связанную с появлением уличных фонарей в ХІХ веке. Именно под их светом проституированные женщины группировались в ночное время, и название возникло по аналогии с мотыльками, летящими на свет. В Стокгольме их так и называли: nattfjärilar —ночные мотыльки, а в Париже — un papillon nocturne: ночные бабочки.

Жук. В природе жук — быстрое, шустрое и практически неуловимое насекомое, умеющее и летать, и ползать. Все знают, как сложно, например, вывести колорадских жуков-вредителей. А еще жучками называют подглядывающие и подслушивающие устройства. Есть также версия, что зооним пришел из уголовного мира: татуировка «ЖУК» на руке изворотливого вора расшифровывалась как «Желаю Удачной Кражи». Интересен факт истории легендарных The Beatles, чье название в своем устном звучании несет двойной смысл, означая и жука, и музыкальный ритм — beat. Поэтому Битлз до сих пор иногда ласково именуют «Жуками из Ливерпуля». В данном случае, по свидетельству биографов группы, метафора жука ассоциировалась с энергичностью и узнаваемостью участников Великолепной Четверки. Но если вернуться к теме городских типов, этот неоднозначный зооним преимущественно связывается с ловкостью и хитростью личности, даже — с оттенком пройдохи. Поэтому часто можно услышать в разговорах фразу о том, что какой-то оборотистый делец — «настоящий жук, жучара…».

 Тараканы в голове. Очевидно, что фразеологизм обозначает особые мысли, которые упорно гнездятся в сознании. Английское выражение «пчела под шляпкой» (a bee in one’s bonnet) и немецкое «иметь птичку в голове» (einen Vogel im Kopf haben) — все о том же: о неотвязных чудачествах, глупостях или странностях в размышлениях и суждениях какого-то человека, не воспринимаемых окружением. Возникает вполне понятная аналогия с назойливостью тараканов, бегающих по кухне, никак не поддающихся акциям травли. Но поскольку подобное выражение не так давно появилось в разговорной речи, его еще ассоциируют с компьютерным сленгом: слово «bug» (вариант перевода — таракан, насекомое) означает ошибку, сбой в программе, когда ПК начинает неадекватно работать или зависать. Еще резче звучит слово «гнида», определяющее крайнюю степень подлости в человеке. Яйца вшей — гниды — обладают вредоносным свойством надолго цепляться к волосам, вызывая педикулез и другие сопутствующие неприятности.

Городской муравейник. Весьма популярным является сравнение города с муравейником, что подтверждает даже неологизм «человейник». Здесь — и аналогия с многочисленностью населения, толпой, теснотой, интенсивным темпоритмом мегаполиса, но и воплощение некоей разумности, упорядоченности гетерогенной городской жизни, где каждый торопится и всегда занят. Метафора муравейника — словно особая оптика наблюдателя городской жизни по примеру социолога-антрополога Мишеля де Серто, изучающего Нью-Йорк с крыш небоскребов Манхэттена и видящего в горожанах симбиоз потребителей, которые «циркулируют, движутся назад и вперед, переходят границы и дрейфуют по заданной местности — пенящиеся морские волны, проникающие между скалами и лабиринтами установленного порядка». [1] И все же метафора человек-насекомое, если вспомнить Кафку, намекает на предельную объективацию, отчужденность, одиночество в толпе и предательство в близком кругу.

Земноводные

В случае с «насекомыми» обидные прозвища артикулируются как правило за глаза, когда люди беседуют о третьих лицах. Гораздо острее воспринимаются зоонимы из мира земноводных, произносимые «в лоб» собеседнику, бьющие по самолюбию, обесценивающие личность, когда из многообразия проявлений выхватывается отдельная характеристика. В приливе неприязни могут назвать жабой человека с выпученными глазами, округлыми чертами лица, расплывшейся фигурой или завистника, которого «жаба давит». Такое выражение связывают с легендами о практиках колдунов и гадалок, которые для своих злых ритуалов варят зелья из жабьих лапок, и соответственно — адресаты получают магическое воздействие: давление в груди, душевную тяжесть, порчу. Подобные чувства свойственны и сердечникам со стенокардией, испытывающим давящие боли в сердце, особенно — в ситуациях острых переживаний. Прозвище крокодилица (как правило, гендерно обозначенное) подразумевает сочетание неприятной внешности и хищных повадок. Однако вспомним, что изображение крокодила является и символом бренда Lacoste, что связано с историей теннисиста Рене Лакоста, который получил прозвище Аллигатор из-за своего нетерпимого отношения к соперникам и воле к победе. Уйдя из спорта, Рене основал фирму «La Societe Chemise Lacoste», которая славится до сих пор качественной одеждой и аксессуарами с логотипом крокодила. Это говорит нам о многозначности образов животных, даже предельно кровожадных. А вот амебой назовут человека беспринципного и бесхарактерного — по аналогии с простейшим одноклеточным организмом, бесформенным и бесцветным. Рыба будет символизировать подобную расплывчатость характера или излишнюю молчаливость, непонятность для окружения («ни рыба, ни мясо»). Словосочетание акула бизнеса давно стало символом успешного «хищника» финансового мира, умеющего делать карьеру и зарабатывать большие деньги. Не зря бестселлер Харви Маккея «Как уцелеть среди акул» десятки лет удерживает популярность; удачная метафора позволила автору-бизнесмену раскрыть знакомые ему механизмы успеха, порой жесткие и непререкаемые.

Пернатые

В зооморфизме не остались без внимания разнообразные птицы. вороной могут обозвать рассеянного, зазевавшегося или наивного человека, растяпу, который что-то проворонил, пропустил, позабыл что-то главное. Очевидна аналогия с легковерной Вороной из басни Крылова. Однако вспомним и о метафоре «белой Вороны», за которой скрывается иной смысл: кардинальное отличие от сообщества. Белые вороны на самом деле встречаются и в живой природе, как раритетная мутация, птица-альбинос. Прозвищем попугай наградят за постоянные повторы своих или чужих мыслей, слов. Водоплавающая птица гусь из-за своего всегда важного и независимого вида предоставила возможность людям называть гусями представителей начальства, чиновников или просто задавак, любящих демонстрировать превосходство в чем-либо. Как утверждает статистика, наиболее многочисленным видом птиц на земле являются куры (22 миллиарда особей), которым иногда приписывают самый низкий уровень интеллекта и неспособность сопереживать. Хотя зоологи оспаривают данное утверждение, оно давно стало архетипичным и вошло в метафорический обиход. Так что весьма обидное прозвище курица достается особам, которых отличает глупость, несообразительность и заодно — неповоротливость.

Парнокопытные

Семейство парнокопытных — настоящее раздолье для зооморфизма. Телка — популярнейшее жаргонное прозвище для девиц в расцвете лет. Эта зоометафора молодой коровы несет негативно-пренебрежительный оттенок и сексизм, может стать оскорблением, если звучит как прямое обращение к женщине. Однако среди мужчин, парней данное жаргонное словечко давно стало приемлемым в обсуждении своих подружек, их красот, хотя, как правило, это касается недолговременных отношений. Очень оскорбительно воспринимается прозвище козел, хотя в самом животном нет ничего явно отталкивающего. Обессивное значение связывают, в частности, с уголовным миром, где еще с ХІV века «козлами» называли категорию арестантов-стукачей, сотрудничающих с администрацией тюрьмы, колонии. Стоит вспомнить и об игре в домино, которая много лет была популярной в советских городах, особенно в районах хрущевок. «Забить козла» означало азартно играть, громка стуча костяшками по столу и выкрикивая эмоциональные фразы. Версии по поводу фразеологизма включают в себя упоминания о рождении домино в Италии при дворах герцогов, когда победителей награждали жарким из козлятины, а также — отсылку к древнеславянской традиции, согласно чему на проигравшего одевали козлиную шкуру и били палками. Женский же вариант коза подразумевает обидный месседж в сторону женщины, которая воспринимается как глупая, но вредная особа, упрямая и своенравная. Еще одной ассоциацией может быть отсылка к славянской мифологии, когда «козу водили» в виде ряженого козой, и это обозначало и круговорот времени и урожая, несло эротический подтекст (намек на плодовитость) и намекало на борьбу с нечистой силой. Многозначность зоонима в сегодняшнем жаргонном общении передается особой интонацией — с долей юмора и одобрения, хотя и унизительной для дамы.

Можно назвать еще множество зоонимов по поводу человеческих качеств: Волчица ,Крыса, Мышь белая, Бледная Моль, Змея (подколодная), Бычара, Черепаха, Собака, Кобыла, Конь в пальто и так далее Но есть ведь и довольно ласковые прозвища: Зайка, Птичка, Котик, Орел (символ смелости), Соловей (певучий талант). Как бы то ни было, зооморфизм пронизывает всю человеческую жизнь, создавая неоднозначную экспрессию городского общения.

Автор: Марина Препотенская

Иллюстрации: Катя Березовская

1.Мишель де Серто. Изобретение повседневности