Как блестяще показал Ридли Скотт в своем фильме «Жизнь за один день», ежедневно по всей планете люди взаимодействуют самым различным образом. Примерно то же самое происходит и между государствами: они подписывают всё новые экономические соглашения, сообща борются с голодом, эпидемиями и экологическими проблемами. Параллельно создают все новые виды оружия и оправдания для их применения, вроде спорной концепции гуманитарной интервенции. 

Сегодня мы поговорим о кооперации и конфликте – двух основных формах взаимодействия между людьми и государствами, а также о том, как, несмотря на непрекращающиеся войны, строится система глобального управления (global governance: не путать с конспирологической идеей мирового правительства).

О конфликте и кооперации между людьми

Одной из самых известных теорий, объясняющих эти формы, является бихевиористская теория американского социального психолога и преподавателя Мартина Дойча. Он изучал стратегии поведения в различных искусно смоделированных ситуациях, используя в качестве испытуемых собственных студентов. Дойч выделил два типа взаимосвязи между целями людей, вовлечённых в конкретную ситуацию и несколько типов действий (стратегических подходов).

По его мнению, цели людей могут находиться «в способствующей взаимозависимости» (яркий пример – футбольная команда, в которой цели всех игроков коррелируют с целью команды) либо же в «противоположной взаимозависимости», когда достижение цели одним человеком негативно коррелирует с достижением цели другим (пример – конкурс красоты).

Также Дойч выделяет различные стратегии поведения людей в зависимости от их личности, воспитания и опыта. Наиболее распространенными из них являются кооперативная (стремление к балансу между собственными и групповыми интересами) и конкурентная (стремление реализовать cвои интересы и «обыграть» других) стратегии. Возможны также альтруистическая (готовность пожертвовать своими интересами ради другого человека либо группы) и индивидуалистическая (максимизация своего блага и одновременная минимизация блага других).

Стремясь объяснить, почему люди выбирают ту или иную стратегию поведения, Дойч указал, что помимо индивидуальных особенностей участников группы кооперативному поведению способствует фактор схожести ценностей и ощущения. Наконец, совмещая различные цели и стратегии индивидуального поведения, он пришёл к тому, что стало основой современной теории игр, – выявлению и анализу всевозможных стратегий игроков, их ходов и результатов.

Игры

Без сомнения, люди по своей природе склонны играть в самые разные игры: от карточных и «drinking games» на вечеринках до «игр на всю жизнь» по Эрику Берну (а именно долгосрочных стереотипов, которые мы реализуем сами в отношении себя, например, «Алкоголик», «Золушка» или «Загнанная домохозяйка»). Самое интересное же происходит тогда, когда игры, игровые сценарии и их восприятия разными людьми переплетаются. Разыгрываются комбинации, итоги которых порой сложно, но возможно предугадать с помощью теории игр и различных методов компьютерного моделирования. Так, классический пример – так называемая «дилемма заключённого».

Согласно описанию Дэвида Майерса, дилемма заключённого основана на истории двух подозреваемых, которых отдельно допрашивает прокурор. Оба заключённых причастны к тяжкому преступлению, например, убийству, однако у прокурора есть доказательства их участия только в менее серьёзном преступлении. Поэтому он предлагает каждому из заключённых по отдельности сознаться.

Если сознается один из них, а второй нет, прокурор гарантирует первому освобождение и использует данные им показания для предъявления обвинения в более тяжком преступлении второму заключённому. Если признаются оба, наказание получает каждый из них. Если же не сознается никто, наказание будет незначительным (поскольку у прокурора нет доказательств совершения заключёнными тяжкого преступления).

Поскольку заключённые не могут переговариваться, каждому остаётся только гадать, что выбрал второй, и действовать в соответствии со своими внутренними убеждениями и представлениями/догадками о том, какую опцию выбрал его товарищ по несчастью, и не находится ли он на свободе.

Несмотря на то, что дилемму заключённого много критиковали в литературе за нереалистичность и невозможность учесть широкий круг возможных обстоятельств, на мой взгляд, она довольно чётко отражает характер обстоятельств, в которых действуют как индивиды, так и государства. Так, насколько бы откровенными ни были отношения между людьми, находясь в диалоге, мы не получаем непосредственный «скан» мыслей собеседника. Человек в любом случае опирается на своё собственное восприятие/представление об «игре» своего собеседника. Поскольку такое восприятие в любом случае преломляется через призму личности первого собеседника, в диалоге всегда присутствует доля неопределённости, создающая множество переплетений конфликта и кооперации.

Важно заметить, что в человеческих отношениях редко можно найти «чистую» кооперацию или конфликт, однако доминантная тенденция обычно видна. Так, например, конфликтуя по бытовым поводам, супруги могут успешно сотрудничать в вопросах совместного времяпрепровождения либо воспитания детей на основе общих взглядов и ценностей. Как будет более детально отражено в следующем разделе нашей статьи, тому существует немало объяснений.

Однако стоит ещё раз отметить, что в каких бы условиях не происходило взаимодействие между людьми – на шахматной доске, на поле битвы или же на коммунальной кухне, всегда имеют место различные комбинации конфликта и кооперации – в соответствии с ценностями, идеями и опытом «игроков», их восприятием ситуации.

Глобальное управление: «игра» на своём и общем поле

Итак, «шахматная доска», на которой играют государства, гораздо сложнее той, на которой ежедневно играем мы. Во-первых, таких досок у каждого государства две – внутренняя и внешняя политика – и игра на них, особенно в современном мире, тесно переплетена. Так, например, от торговой политики государства во многом будет зависеть и его внутренняя экономическая политика, благосостояние граждан, а, следовательно, и их отношение к власти. И наоборот: внутригосударственная стратегия безопасности будет определять динамику участия государства в международных структурах безопасности.

Во-вторых, на каждой из «досок» и между ними «играет» множество игроков с самыми различными интересами – от трансграничных корпораций, скандально известных в связи с нарушениями международного права в развивающихся странах, до общественных организаций самой разной направленности. В-третьих, играть сложнее, поскольку не все интересы игроков являются явными, равно как и не все договорённости. В отличие от межличностного контекста, не всегда можно «выяснить отношения» или «поговорить начистоту».

Итак, если в игру вовлечено так много самых разных интересов, то как же функционирует множество межгосударственных организаций и инициатив, направленных на решение глобальных проблем?  Или, другими словами, глобальное управление (global governance)?

На сегодняшний день одна из аксиом науки глобального управления (кстати отражающая дихотомию между конфликтом и кооперацией) – признание существования как отдельных интересов и целей каждого из государств, так и общих, глобальных целей и интересов (shared values and interests). Яркие примеры попыток акцентировать общие цели и интересы и в какой-то мере «цементировать» мировое сообщество – это Цели Тысячелетия ООН (Millennium Development Goals, MDGs), принятые в 2000 году, и Цели Устойчивого Развития (Sustainable Development Goals, SDGs), утверждённые в 2015-м. Важно отметить, что Цели Тысячелетия включали только социально-экономические и экологические вопросы (например, борьбу с бедностью, голодом, доступ к качественному образованию, борьбу с изменением климата), а Цели Устойчивого Развития характеризуются и политическим аспектом. Так, Цель 16 предусматривает сотрудничество ради мира, справедливости и повышения уровня верховенства права как внутри государств, так и на международной арене.

Может ли декларирование такой цели стать панацеей и заставить государства перестать конфликтовать и применять силу? Ответ однозначен: нет, не может. Даже анализ протоколов межгосударственных переговоров о Цели 16 показывает, насколько отличаются позиции разных государств по «политическому измерению» устойчивого развития и насколько сильно так называемые «нелиберальные» силы пытались сузить понятия справедливости и верховенства права, содержащиеся в Цели 16. Кроме того, с момента принятия Целей прошло уже 5 лет, а в самых разных концах мира продолжают идти войны, проводиться казни, применяться пытки и незаконные задержания.

Означает ли сохранение (и в последнее время даже интенсификация) динамики конфликта между государствами бесполезность глобального управления, как такого? Ответ тот же: нет, по трем причинам. Во-первых, как показывает история интенсивного развития международных организаций после Второй Мировой Войны, им удалось достичь немалых результатов в самых разных сферах и вопросах — от недопущения новой мировой войны до борьбы с бедностью.

Во-вторых, несмотря на то что государства вольны выходить из международных договоров, эти соглашения, лежащие в основе глобального управления, предоставляют способы коллективного влияния на нарушителей – например, с помощью санкций, лишения права голоса. В-третьих, глобальное управление означает наличие юридических рамок, площадок и инфраструктуры для сотрудничества государств, создавая некий противовес хаосу интересов и различных методов их реализации и позволяя государствам балансировать между собственными и глобальными приоритетами.

Улыбающиеся африканские женщины, помогающие родиться трогательному жирафёнку.

Гангстеры на улицах Мехико.

Фрилансеры в хоум-офисах и на балийских пляжах.

Бизнес-корпорации с миллиардными оборотами.

Общественные организации и фонды.

Грантодатели и грантополучатели.

Межправительственные организации.

Государства.

Все мы играем в игры в условиях разной степени неопределенности.

Сотрудничая и конфликтуя. Балансируя и настаивая на своем.

Но —важно, чтобы у игр были (хотя бы базовые) правила.

И существовали механизмы их применения –

Чтобы мы могли дальше сотрудничать и конфликтовать. Конфликтовать и сотрудничать.

Текст: Марина Рабинович

Иллюстрации: Екатерина Цвентух