Среди всего разнообразия населяющей города фауны «бродячие» собаки, несомненно, вызывают к жизни больше всего споров и полярных точек зрения. Не вступая в подобные дискуссии, где эмоции часто преобладают над логическими доводами, мы предлагаем посмотреть на городских собак с точки зрения биолога. Экспертным мнением делится наш автор Михаил Плец.
Первые археологические находки собак относятся к мезолитической эпохе. В этот период человеку еще был свойственен присваивающий способ хозяйствования: охота, рыбалка и собирательство — производящее земледельческое и скотоводческое хозяйства сформировались только в неолите. Представляется весьма вероятным, что на периферии мезолитических стоянок, особенно крупных и долговременных, вроде Лепенского Вира на Балканах, мелкие группы пра-собак регулярно кормились на кухонных отбросах, постепенно привыкая к соседству с человеком — в чем им должна была немало помочь развитая стайная социальная структура. Эти группы, уже привычные к человеку, но еще не включившие его в свою иерархию, — скорее равнодушные соседи, чем домочадцы или союзники — и стали первым прообразом современных городских «бродячих» собак. С течением времени единые предковые популяции разделились на три категории. Первая — условно дикие собаки, не боящиеся людей, но и не вступающие с ними в контакт; такие в современных условиях чаще всего обитают вне города, где в последнее время чувствуют себя довольно неплохо в связи с истреблением волка, основного регулятора их численности. Вторая — домашние собаки, включившие человека в иерархию стаи, как правило, на довольно высокой позиции, и так или иначе подчинившие свою жизнь человеческим целям и задачам. И наконец, герои сегодняшнего повествования: собачьи группы, сохранившие свою социальную структуру, но живущие в достаточно тесном контакте с человеком.
Вы, вероятно, уже заметили, что эпитет «бродячие» я заключаю в кавычки. Все верно: подавляющее большинство городских собак формируют вполне оседлые группы, со своей территорией, разделенной на зоны (часть которых может быть общей с другими группами), со сложными и далеко не всегда враждебными отношениями с другими группами — и очень часто с ситуативными или постоянными союзами, заключаемыми с некоторыми людьми. Сторож автостоянки, сердобольная торговка на рынке, пенсионеры, работники коммунальных служб, территориальная полиция — вот далеко не полный список потенциальных союзников.
Подобные союзы выгодны собакам в первую очередь вовсе не пищей: конечно, от подкормки они никогда не откажутся, но прокормить собачью группу — дело довольно обременительное, к тому же они прекрасно умеют добывать еду самостоятельно. А вот относительно безопасная территория — вещь гораздо более дефицитная. И если ее удалось заполучить, такая территория обычно становится охраняемым ядром собачьих угодий, что, как правило, бывает выгодно и союзному человеку. Поэтому практически любая охраняемая стоянка, промзона, рынок или просто закрытый двор довольно быстро обзаводятся своей собственной собачьей стаей.
Мне довелось наблюдать группу городских собак, ядром территории которых был железнодорожный вокзал небольшого северного города. Вожак, крупный пожилой пес, в основном лежал между железнодорожных путей: в месте, откуда просматривалась почти вся территория, и при этом поблизости почти не бывало посторонних. Пара собак помоложе держалась в основном возле мусорных контейнеров, но довольно часто отходила от них, патрулируя вокзал по периметру. Зал ожидания обрабатывал, выпрашивая подачки у пассажиров, совсем молодой кобелек с умильной мордой. А в самом безопасном месте, под крыльцом отдела транспортной полиции, жила старая самка, матриарх стаи. Там же она и выращивала щенков.
Пример этой группы хорошо иллюстрирует как свойственное подобным группам сложное территориальное зонирование, так и разнообразие пищевых стратегий: здесь и попрошайничество у случайных людей, и подкормка постоянными работниками вокзала, и питание пищевыми отходами, производимыми городом в изобилии — и, добавлю неочевидный, но важный фактор, регулярное мышкование — охота на мышей и крыс. Средний горожанин обычно плохо представляет себе реальное количество городских грызунов, в первую очередь крыс. Рацион собачьих стай состоит из них на десятки процентов — серьезная помощь службе борьбы с грызунами!
Трое в лодке: почему важно сохранять биоразнообразие
Помимо оседлых групп, на городских улицах встречаются истинно бродячие собаки: не сумевшие примкнуть ни к одной группе молодые животные — молодняку часто свойственно покидать родительскую группу — или же выброшенные хозяевами домашние собаки. И те, и другие, если им не повезет примкнуть к оседлой группе или организовать свою, найдя свободную территорию (но, кажется, выиграть автомобиль в лотерею несколько проще), живут максимум несколько месяцев. В частности, для домашних собак шанс успешно войти в состав оседлой группы хотя и не равен нулю, но крайне невысок. Эта картина может отличаться в поселках, некоторых небольших городах или кварталах частной застройки, где местами и по сей день сохраняется традиция полувольного содержания собак, но в наши дни это скорее исключения, чем правило.
Напрашивается вопрос: а как давно популяции городских собак оказались в условиях подобной изоляции от домашних? Не столь невероятным кажется предположение, что в современных городских собаках мы видим потомков древних аборигенных пород, которые относительно мало смешивались с привозными, со временем полностью заменившими аборигенов в качестве домашних питомцев. Но когда именно они обособились? Насколько распространены среди них метисы — и с кем происходила метисация?
К сожалению, однозначного ответа мы не знаем. Синантропные собаки до сих пор очень мало изучены — они попадают в «слепое пятно» между классической зоологией, которая все же гораздо более сосредоточена на природных популяциях диких животных, и кинологией, презрительно отмахивающейся от «беспородных дворняг». В схожем положении, впрочем, оказываются и другие городские обитатели, а между тем городская среда — мощный фактор, радикально меняющий как минимум поведение. К примеру, серые вороны и серые крысы, предоставляющие нам образцы сложнейшего коллективного поведения в городах, в природных местообитаниях ведут себя, как заправские одиночки, и все их социальные взаимодействия сводятся в основном к конфликтам на границах участков. Что же касается собак, есть, к примеру, уже довольно обширный массив свидетельств, позволяющих предположить вполне осознанное использование ими общественного транспорта — именно в качестве транспорта. Но между предположением и доказательством дистанция достаточно велика, и этот вопрос, как и многие другие, еще ждет своего внимательного исследователя.
В качестве заключения коснемся животрепещущих вопросов об опасности собак и возможности регулировать их численность.
Итак, опасны ли собаки? Конечно, да. Если не считать человека, собака — одно из самых опасных городских животных. Средних размеров стайные хищники, склонные защищать свою территорию, вполне способны изрядно покалечить человека. Но девять из десяти страшных рассказов о том, как собаки всех загрызли, относятся все же к категории городских легенд. Человек — достаточно серьезный противник, и вступать с ним в схватку без крайне веских для себя причин собаки не будут. Облаять и отогнать, напугать, чтобы близко не подходил — совсем другое дело.
В принципе, это уже достаточный криминал для того, чтобы задуматься, зачем собаки в городе, и нельзя ли их из города как-нибудь удалить. Но здесь нас подстерегает неприятное обстоятельство. «Как-нибудь» просто не работает. Многолетняя советская практика отлова собак санитарными службами показывает, что эффективность этого занятия стремится к эффективности переноса воды с помощью решета. Месяц-другой, и опустевшие территории заселяются новыми группами, зачастую с большей итоговой плотностью. Похожие результаты, кстати, получались при отстреле серых ворон, парадоксально приводящем через короткое время к увеличению их численности в местах отстрела. При этом еще и отбор при таких отловах получается вовсе не по признаку миролюбия: характер собаки, выживающей при массовом отлове, вряд ли порадует тех, кому не повезет контактировать с ней в дальнейшем.
С другой стороны, собаки в городе выполняют санитарную функцию, регулируя численность в первую очередь серой крысы, соседа, может быть, не менее интеллектуального — но гораздо менее приятного. Да и другие утилизаторы городских пищевых отходов, как правило, не самые приятные в близком общении. Кусок гниющего мяса будет съеден либо собакой, либо полчищами мух: на мой взгляд, собака явно предпочтительнее.
Поэтому более современные практики: индивидуальный отлов, санитарная обработка, вакцинация, стерилизация для предотвращение бесконтрольного размножения и выпуск на свою же территорию, кажутся мне весьма разумными. Аномально агрессивные особи, конечно, подлежат изъятию: но это справедливо далеко не только для собак, не так ли?
Насекомые в городской среде: очень разные соседи
Автор: Михаил Плец
Иллюстрации: Екатерина Цвентух
