На рубеже XIX и XX веков стиль ар-нуво стал революцией в искусстве, отразив стремительные сдвиги в жизни европейского общества. Отказ от ориентации на исторические образцы, которыми было перегружено наследие последователей академизма, стал общим мотивом в творчестве молодых художников всего Западного мира. Среди них одну из ведущих позиций занимали представители Венского сецессиона — союза, основанного в 1897 году, среди прочих, Густавом Климтом. После ужасов Первой мировой войны увлеченность прогрессом и жизнеутверждающий оптимизм ар-нуво воплотились в стиле, оформившемся в межвоенные годы — ар-деко. Проследим, как образы, продиктованные окружающей действительностью, отображались и трансформировались в искусстве.
Стили современной эпохи: генезис и символизм
Стиль ар-нуво (модерн) исключительно важен для того, чтобы уловить дух времени и понять завершающий этап исторического периода модерна (последние десятилетия XIX века и первые десятилетия ХХ века). Ар-нуво гармонизировал городское пространство, возвратившись к естественным эстетическим формам. Осуществил он это декоративными средствами, пользуясь новейшими инженерно-конструкторскими решениями и компенсируя гуманитарный кризис индустриального перехода растительными и расплывчатым образами плодородия, чаще всего — архетипическими олицетворениями женственности. С развитием стиля начали доминировать образы так называемого «океанического чувства» Ролана-Фрейда, которые актуализируются и позже, при переходе от первичного ар-деко к обтекаемым очертаниям стримлайна 1940–1950-х годов. (возврат к естественным очертаниям досецесссионной магистральной линии ар-нуво).
Ар-нуво подражал виталистическим естественным формам. Параллели в этих формах позволяет увидеть книга «Красота форм в природе» («Kunstformen der Natur») (1899–1904) немецкого биолога Эрнста Геккеля.
«Kunstformen der Natur»
Исследователь человеческой психики, нобелевский лауреат Эрик Кандель в книге «Век самопознания: Поиски бессознательного в искусстве и науке с начала ХХ века и до наших дней» пишет:
«По свидетельству искусствоведа Эмили Браун, Климт читал Дарвина и увлекался структурой клетки, главного «строительного блока» живых организмов. Так, узоры на платье Адели Блох-Бауэр — не просто декоративные элементы, в отличие от многих других произведений в стиле ар-нуво, а символы мужских и женских клеток: прямоугольники символизируют сперматозоиды, а овалы — яйцеклетки. Эти символы плодородия призваны передать связь приятного лица натурщицы с ее репродуктивным потенциалом…»
Наиболее близок по духу к ар-нуво стиль «минойских» росписей (Крит довольно активно исследовали в течение первых десятилетий ХХ века). Создатели этих росписей увлекались изображением динамических растительных и морских сцен, вибраций и округлых форм.
Фреска из Кносского дворца
Жуткие или дегармонизующие нотки в ар-нуво можно увидеть разве что в некоторых хищных элементах стиля Антонио Гауди или образах на стыке с символизмом, в основном же — в современных экспериментах со старыми стилями и эстетическими моделями.
Первые образцы перехода от ар-нуво и сецессиона к первичному ар-деко — это сецессионная штайнгофская кирха (1903–1907 годы), австрийская почтовая сберегательная касса (1904–1906 годы), брюссельский дворец Стокле (1905–1911 годы, где Йозеф Хоффман подражал переходным к ар-деко формам Венского сецессиона); переходное смешение элементов этих стилей можно найти также в здании хельсинкского центрального железнодорожного вокзала (19091–1914 годы).
Формы, определяющие межвоенный ар-деко в Европе, появляются в первые годы тревожного, декадентского, но все еще цветущего показной роскошью — в «метрополии» —ХХ века. Они органично вырастают из доминантного стиля «ля бель эпок» — ар-нуво. Однако официально новый стиль утвердился как выразитель обновленного, послевоенного «духа эпохи» только на парижской экспозиции 1925 года (Exposition internationale des Arts décoratifs et industriels modernes).
И здесь важно вспомнить несколько нюансов. Ар-деко стал органичным продолжением того модерна, который декорировал новые конструктивные решения, воплощенные благодаря прогрессу инженерных технологий «бель эпок», но только в начале — хотя позже вернулся к истокам — сместил акценты со «стримлайна» (стремительных волнообразных и витых форм и линий) к мотиву «кристаллизации» богато украшенных неоготических (стрельчатых), прямоугольных граненых и кубистических — собственно, кристаллических форм. Вдохновение он черпал в сецессионе. В Вене этот стиль обратился к прямоугольным формам, при этом оставаясь в пределах эстетического течения, которое обобщенно определяется как модерн или ар-нуво. Сам же мотив кристаллизации очень символичен с точки зрения давней герменевтической традиции градуировать живую и неживую природу, акцентируя на переходе от кристаллической к растительной форме организации бытия.
Ар-деко как отражение межвоенных политических режимов
Наиболее выразительно кристаллизация изображена на фоне струящихся вибрация в жемчужине стиля «Lampada a grattacielo» (1929) итальянского художника Арнальдо дель’Ира (1903–1943). Формально ар-деко не был ведущим стилем в Италии того времени, где царил чисто фашистский стиль «литторио» (который только частично использовал некоторые элементы ар-деко, например в колосовидных формах фасций) и сходные полуфункционалистские-полуампирные тоталитарные стили, близкие к национал-социалистическим образцам.
«Lampada a grattacielo» (1929)
В то же время в другом тоталитарном государстве — СССР — Сталин свернул лишенные декора авангардные эксперименты и обратился к культивированию собственного «имперского» гибрида стилей: так называемый «сталинский ампир» подчеркнуто наследовал ампирные формы позднего классицизма, разбавляя их заимствованиями из ар-деко.
Ар-деко: на пересечении классики и современности
Откровенно неоготические очертания видим у некоторых американских небоскребов в стиле ар-деко. Несмотря на ультрасовременность конструкции (были предусмотрены даже причальные мачты для аэростатов), в них выразилось элитарное доминирование со впечатляющим декором, который воспроизводил наиболее монументальные образы цивилизаций прошлого (отдавая предпочтение мифологизированным «ориентальным деспотиям»): зиккураты, украшавшие верхушки зданий; крылатые быки-шеду Ашшура; профили месопотамских правителей; египтизированые элементы и тому подобное. Новый уникальный стиль соединил в рельефных образах пирамиды и фараонов с символами научно-технологического прогресса: аэропланами, аэростатами, автомобилями, поездами и круизными лайнерами.
У наблюдателя, следящего с верхних этажей Эмпайр Стейт или Крайслер-билдинг за движением желто-черных такси, возникает параллель с роем, а образ небоскреба как человеческого улья был заложен еще теоретиком небоскребов Луисом Генри Салливанном (автором эссе «Высотное конторское здание с художественной точки зрения» 1896 года).
Крайслер Билдинг
Это была роскошная и элитарная стилистика — полная противоположность скупым, депрессивным и минималистичным «муравейникам» Баухауза и авангарда в целом, которые сущностно дегуманизировали архитектуру, будучи уверены в социальной целесообразности подобных проектов (достаточно увидеть полностью стерильные, лишенные всякого намека на декор помещения с однотипными стульями, чтобы понять: радикальный отказ от эстетического декора сделал такие проекты непригодными для приятного пребывания в них).
Таким образом в США ар-деко стал выражением идеи американской исключительности в духе метафизической концепции предопределения («предестинации») величия и гегемонии Американских Штатов. Однако эта «имперскость» была характерна и для других трансатлантических стран — так, мемориал АНЗАК в Австралии не только построен в стиле ар-деко, но и содержит скульптурную композицию, изображающую человеческую жертву на алтаре, отданную на заклание во благо государства и его альянтов в Великой войне.
Мемориал АНЗАК
Интересным мотивом были пшеничные колосья, архетипический символ посмертного прорастания в инобытие. Он использовался, в частности, в знаменитых элевсинских мистериях — таинственных обрядах инициации, которые проводили на праздник богини Деметры в античном полисе Элевсине. Этот элемент встречается во множестве образцов, но стоит выделить шедевр зодчества — методистскую церковь в Бостоне архитектора Брюса Гоффа по проекту Ады Робинсон.
Еще одним важным мотивом ар-деко в североамериканском исполнении, наряду с неоготическим (стрельчатым) вертикализмом и монументализмом древних цивилизаций (от египтян до майя и ацтеков), подчеркивающим имперские амбиции, является мотив окрыленности монументального здания, вертикального порыва неподъемного массива. Поэтому в образцах ар-деко можно найти многочисленные крылатые скульптуры (в том числе абстрактные крыловидные структуры). В этом ар-деко, уступавший в легкости теоцентрической готике, подражал монументальным окрыленным скульптурам вроде ассирийских быков-шеду.
Изюминкой мегаполисов были прожекторы, которые перемещали свет по затемненной застройке. В произведении, написанном Говардом Лавкрафтом и Зелией Бишоп «Курган» («The Mound») (1929–1930), авторы предлагают интересную интерпретацию этой характерной детали: так научно-технический прогресс рассеивает мрак неизвестности.
В «Великом Гэтсби» (1925) Фрэнсиса Скотта Фицджеральда эпоха «просперити» (бурные 1920-е) как догорание декадентской безудержной роскоши «бель эпок» символически изображена как исчезающий «зеленый луч» — так называют несколькосекундную вспышку зеленого света в момент исчезновения солнечного диска за горизонтом, в частности морским. Утопии с нотками мифа об Атлантиде второй послевоенной эпохи ар-деко принадлежат перу Айн Рэнд.
Вариации и ответвления ар-деко
Важно подчеркнуть, что декор стиля ар-деко впитал чуть ли не все многообразие цивилизационного наследия: в нем можно встретить вариации на мотивы цивилизаций и культур Востока, Мезоамерики и прочих. Бывали также и заигрывания не только со стилями и эстетикой прошлых эпох, но и с гностицизмом в сочетании с авторскими идеями: над головами входящих в Рокфеллер-центр демиург Уризен авторства Уильяма Блейка соседствует с изречением из книги пророка Исаии: «Wisdom and Knowledge shall be the stability of thy times» («Мудрость и знания станут опорой времен твоих»).
Из первоначального ар-деко вышло несколько стилевых течений: «стримлайн» (streamline), подражавший волнистым линиям и обтекаемым формам модерна (ар-нуво); переходные формы «попьюлакс» (populuxe), разделившиеся на роскошное «детройтское барокко» в автодизайне 1950-х годов и стрельчатый стиль «гуги» (googie) аэрокосмической эпохи. Все они продолжают вдохновлять лучевую готику и нео-деко.
Мы видим, как от ностальгии по органическому воссоединению с природными началами позднемодерного периода индустриального перехода Запад пришел к увлечению образами аэрокосмической трансгрессии технократических утопий совершенно новой, атомной эпохи. Эти образы создавались в предвкушении научно-фантастических технократических чудес неосуществленной космической экспансии — ведущего мифа второй послевоенной эпохи, в которой в течение кризиса 1960-х годов окончательно погибла «американская мечта» в ее поверхностном прочтении.
Читать далее: Китч. Стиль, безвкусица или ругательство?
Автор: Кирилл Степанян
