Интенсив Арт Проспект – образовательная программа, направленная на обмен опытом и разработку новых методов в сфере социально ангажированного искусства как важного инструмента взаимодействия между художниками, общественными организациями и местными сообществами. Его проводит международная организация CEC ArtsLink в сотрудничестве с платформой междисциплинарных практик Open Place (Киев, Украина) и Oberliht Association (Кишинёв, Молдова).
В CEC ArtsLink считают, что искусство может быть инструментом привлечения людей к жизни своего города. То, каким образом это может быть реализовано, обсудили на встрече с художниками и кураторами из Украины, Белоруссии, России и Киргизстана в пространстве Impact Hub Odessa. Предлагаем вам конспект дискусии.
Муратбек Джумалиев, Анна Карпенко, Юлия Костерева, Антон Польский и Сьюзан Кац презентовали практики социально ангажированного искусства и паблик-арта. На примере уже реализованных проектов в рамках Арт Проспекта они рассказали о том, как искусство преображает пространство – от собственного двора до района, какие формы взаимодействия выбирают художники и как кураторство превращается в гражданский активизм.
Дискуссию открыла Сьюзан Кац, президент фонда-организатора CEC ArtsLink.
Суть и миссия Арт Проспекта
Сьюзан: Лет 10 назад мы начали больше работать с искусством в общественном пространстве. Сначала мы делали фестиваль Арт Проспект в Санкт-Петербурге в разных районах города. Каждый год у нас другая тема, в фестивале участвуют художники из разных стран.
Когда мы создавали фестиваль, задачи были разные. Но мы выделили главную – дать художникам возможность экспериментировать с проектами в общественном пространстве и в то же время создавать площадку для обсуждения с общественностью местных проблем и задач.
Хотелось чтобы люди по-другому смотрели на место, где они живут, чтобы они чувствовали, что могут изменить свои дворы и парки, и что это действительно общественное пространство, где мы все живем, и у всех нас есть возможность что-то изменить.
В течение последних 6 лет у нас были разные социальные темы, но это всегда совместная работа на фестивале – с местными властями, культурными и социальными организациями. Для нас всегда было очень важно работать с разными группами, которые живут в этом районе, мы стараемся с ними знакомиться. Во время фестиваля мы организовываем события, на которых люди собираются вместе, пьют чай, может быть, что-то красят… Всё это помогает понять, что они хотели бы видеть в своем пространстве и что мы будем с этим делать.
Оля Мнишко. Городской обед.Фото: artprospectfestival.ru
Фестиваль Арт Проспект – это 50 художников и около 25-30 проектов каждый год. Мы всегда начинаем с экскурсий, где кураторы фестиваля представляют все проекты, и авторы тоже рассказывают про них, чтобы выстроить диалог между художником и местными жителями. Всегда есть мастер-классы для детей, образовательные программы, в которых люди могут больше узнать про современное искусство.
Мы стараемся поддерживать абсолютно разные идеи, ведь когда работаешь в общественном пространстве, понимаешь, что и публика очень разная. Также для нас очень важно делать проекты интерактивными, чтобы в них могли участвовать все. Есть проекты для детей, есть более концептуальные, есть такие, где обсуждаются социальные проблемы.
Например, художница Евгения Голант рисовала портреты дворников, и люди начинали больше замечать, кто у них работает, понимать, кто помогает им лучше жить и в целом стали смотреть на них по-другому. Другой проект, «Россия – страна возможностей», о проблемах мигрантов, – хороший способ показать, как рядом с вами живут люди из других стран.
Евгения Голант «Дворники Литейного проспекта». Фото: artprospect.org
Еще один меняющий привычное видение проект — интерактивный: вопрос на стене, на который люди могли ответить через телефон. Таким образом устанавливался прямой диалог между художником и посетителем. Было много интересных идей на тему экологии. К примеру, проект одной американской художницы с обклеенными вокруг ствола деревьями показывал, насколько поднимется уровень воды в Петербурге, если не предотвратить климатические изменения.
Public Art Festival в Бишкеке: «Зеленым зонам – новое дыхание»
Муратбек: Ситуация такова: один из крупнейших ботанических садов на территории бывшего Советского Союза начал приходить в упадок, и 3 года назад возникла угроза «перепрофилирования». Мы хотели привлечь к этой проблематике общественное внимание. Одновременно в городе начались массовые вырубки деревьев согласно проекту строительства китайских дорог. Городскими властями анонсировалось, что будет вырублено около 7 тысяч деревьев.
Одна из работ художницы Зулайки Есентаевой под названием «Молчим» была создана в ответ на эти действия. Первоначально работа называлась «Помолчим» (придем в ботсад, немного помолчим, посидим, помедитируем), но убрали приставку «по-», и получился политический месседж. Когда государство вырубало эти деревья, была абсолютная тишина – люди молчали, никто не выходил на пикет. Месседж был моментально считан работниками ботсада.
Зулайка Есентаева «Молчим»
Соседняя работа – «Лабиринт». В советское время в Ботаническом саду был пруд, но он пришел в запустение, а его восстановление требовало колоссальных средств. Был создан масштабный проект – лабиринт из камней, где люди могли бы бродить. Это древний знак, отсылающий к валоканалам и пермакультуре, и в то же время к современным реалиям.
Следующая работа еще более неоднозначная – «Оберег от сглаза». Место, в котором были установлены камни в виде человеческого глаза – в глубине ботсада, где люди устроили свалку. Её убрали художники, поставив там по периметру штук 20 оберегов. Интересно, что художники не ставили задачи, чтобы люди не сорили, но этот глаз стал как бы оберегом от мусора.
Группа («Move green») не художников, а экоактивистов создала арт-проект «Шкала качества воздуха». На расстоянии от ботсада они сделали цветную шкалу: от ворот – грязно-серая, ближе к саду становится зеленее. Этим они хотели показать, насколько грязный воздух возле входа с близлежащей трассой и то, как быстро меняется ситуация, когда продвигаешься вглубь ботанического сада.
Еще один хороший пример работы с сообществом от художницы из Бишкека Чинары Ниязовой. Группа людей, тренирующаяся в ботсаду, обычно висела на деревьях и вытаптывала около них землю. Поработав с этими людьми и выслушав их пожелания, Чинара предложила под пустующим навесом сделать змейку модернистского плана из метала, одновременно представляющую из себя спортивный комплекс. И вот недавно была сломана одна деталь в змейке, а ребята сами всё починили. Они ухаживают за этим местом, не мусорят — чувствуют свою ответственность за это пространство.
Чинара Ниязова. Змейка
«Разве это искусство?»
Антон: Я из среды граффити и стрит-арта, расскажу про два проекта, которые мне ближе всего. Одна из проблем – взаимодействие, когда художники выступают с позицией благоустройства и образования горожан, далеких от современного искусства. Как художнику мне стало интересно не только самовыражаться, но и общаться с людьми.
Первый проект был в рамках Арт Проспекта-2014 в Петербурге, в нем я задействовал язык, понятный людям. В частности, я разместил районную газету на старых стендах, где в советское время публиковались новости на всеобщее обозрение. Я выступил в роли самопровозглашённого журналиста газеты «Правда», отталкивался от легенды, что в газете с таким названием пишут только правду.
Правда. Петербург
Был странным персонажем – общался с разными людьми и выяснял их правду о жизни в районе, узнавал мнение об искусстве, которое создали в районе в рамках фестиваля. Я спрашивал местных жителей: «Разве это искусство?», брал интервью. Мне было просто интересно пообщаться, ведь любовь к людям – важная составляющая творчества. Притом не говорить за людей, а дать возможность им самим высказаться.
Проблема бюрократии, а не фестиваля – проще сделать и извиниться, чем договариваться о разрешении на проект. В Москве это практически невозможно, так как там паблик-арт почти не развит. Пример постоянного взаимодействия – проект в Мауле (Финляндия). Его идея была в том, чтобы вынести искусство из центра на периферию, но не колониальным образом (как в Берлине), а через попытку найти общий язык взаимодействия.
В итоге проект был посвящён взаимодействию с местными алкоголиками в формате их лесного бара. В рамках этой резиденции мы с супругой проводили с ними время. Я вел семинар в местном университете, делал со студентами исследование, на основании которого вместе выпустили газету с иллюстрациями и историями местных жителей. Хотели таким образом показать людей такими, какие они есть. Важность подобных проектов – в создании постоянства для установления диалога между разными группами людей.
Диалог или конфликт?
Дискуссия в пространстве Impact Hub Odessa.
У Арт Проспекта есть несколько тематических фокусов. Во-первых, выход музеев за рамки своих помещений. Во-вторых, городские фасады в контексте исследования художником городской среды, его работы с восприятием архитектурного наследия и проблематикой современной массовой застройки. В-третьих, добрососедство, сотрудничество и коллективность. Это об изменениях, которые художники запускают при помощи местных жителей, групп и организаций различной направленности.
В контексте очерченных выше тем участники и слушатели дискуссии обсуждали такие примеры взаимодействия искусства и городского пространства в Одессе. Вспомнили свои поездки в транспорте — одесский трамвай, украшенный фотографиями событий Майдана, рабочее место водителя, которое каждый маршрутчик украшает под себя, акцию «Троллейбус №9», когда одна из машин на маршруте превратилась в динамичное арт-пространство. В нём одесситы ехали по своим делам в то время, как в троллейбусе происходили перформансы, участники которых входили и выходили на остановках вместе с пассажирами. Упомянули дворовое искусство — ЖКХ-арт из шин и старых игрушек; проект «Двор – Scena» Дмитрия Ковбасюка на улице Жуковского, 43; воспроизведение ключевых достопримечательностей Одессы по мере удаления от центра (Дюк, Оперный театр, Воронцовский маяк, обязательно Потемкинская лестница и море). И наконец — одесский активизм на примере заборной выставки «Сычик+Хрущик» 1967 года, акций Л. Войцехова «Они за это ответят» 1984 года и «Арт-рейдеры» 2007-2009 годов.
В ходе дискуссии у одесского фотографа Максима Финогеева возник вопрос о «временном» и «постоянном» – о том, почему некоторые работы приживаются, и становятся частью пространства, а другие – нет.
Фото с дискуссии. Максим Финогеев.
«В Петербурге сложно делать постоянные проекты из-за получения разрешения, — ответила Сьюзан Кац. — В то же время, если ты хочешь делать роспись на стене, это будет очень декоративно, не экспериментально. Но это не наш стиль, мы хотим больше экспериментальных работ, которые обсуждают кажущиеся нам важными темы. Но такие вещи невозможно делать постоянными.
Есть договорённость с администрацией, что мы делаем проект на 4 дня, из-за чего многие художники не хотят участвовать в нём. Но для нас очень важно, что это временная работа, это дает гораздо больше возможностей. Больше половины проектов – перформанс, обсуждение, чаепитие – это не только объекты. Конечно, проще, когда это временное».
Кульминацией дискуссии стало обсуждение конфликта вокруг работы шведской стрит-арт художницы Каролины Фалкхольт – мурала с изображением трансгендерного человека, выполненного в рамках фестиваля современного искусства Maiden Tower. To be a woman («Девичья башня. Быть женщиной») в Азербайджане.
Каролина Фалкхольт. Мурал Трансгендера
Её работа стала примером того, насколько художник должен учитывать местный контекст, может ли провокация работать для обсуждения и популяризации, или это всегда будет только конфликт. Но практически единогласно было высказано мнение о том, что такого рода работа может быть важна для поднятия замалчиваемых социальных проблем.
Однако здесь всегда появляется дилемма: «инициировать диалог или провоцировать конфликт». Она возникает при любых действиях, направленных на установление связи между общественностью и пространством при помощи искусства.
Текст: Варвара Лозко
