Публичные пространства в период эпидемии превратились в своеобразную зону отчуждения. Улицы пусты и выглядят безжизненно, повседневная суета утихла, лишив нас ощущения наполненности города. Одинокие прохожие, тёмные окна заведений создают постапокалиптическую атмосферу, ощущение поставленной на паузу жизни.

Карантин позволил сделать своеобразный срез и заметить, как сильно жизнь города зависит от людей на его улицах. Бесчисленные столики уличных кафешек, велосипедисты на тротуарах, парочки на лавочках, шумные дети в парках и дворах, толпы людей практически в любом районе – не просто раздражающая составляющая сумасшедшего городского ритма и суеты. Всё это – основа городской жизни.

Однако нынешние, хоть и временные, реалии требуют от нас самоизоляции и ограничений. В такой период жизнь публичных пространств умирает без подпитки от человеческой активности. Но происходит ли это везде? Есть ли публичное пространство для самоизоляции?

В декабре 2019 года Гай Ричи выпустил фильм «Джентльмены», который многие критики назвали возвращением с истинному стилю режиссера. Отдадим ему честь, фильм и правда достойный. К тому же один из его фрагментов как нельзя лучше описывает интересную разновидность британских публичных пространств.

Фото с сайта fatcatslim.ru

В одной из сцен фильма американский экспат Микки Пирсон везёт миллиардера и потенциального покупателя своего бизнеса Мэтью Бергера на ферму. По дороге Микки жалуется на многочисленных пешеходов, которые гуляют, ходят, шляются, выгуливают собак, фотографируют природу, создают многочисленные и весьма активные сообщества. Конечно, такие широкие возможности не на руку производителю марихуаны, но они открывают новые смыслы, если мы говорим о публичных пространствах.

Явление, которое так докучало владельцу фермы каннабиса, называется a right of way (рус. – «право прохода»).

Это понятие одновременно и право, и определённое место в пространстве, публичная тропа, которую может использовать любой желающий. Согласно Оксфордскому словарю, под правом прохода подразумевается «законное разрешение на вход или проход через землю другого лица» или «общественный путь, который идёт через частную землю».

Этот тип пространств включает в себя тропинки (footpaths), дороги для всадников или пешеходные дорожки (bridleways), просёлочные дороги ограниченного использования (restricted byways) и просёлочные дороги, открытые для любого вида транспорта.

Каждый из них имеет ряд ограничений в использовании. Так, по тропинкам разрешён проход только для пешеходов, а по просёлочным дорогам ограниченного использования могут ездить даже немеханические транспортные средства, например, гужевые повозки. Старая добрая Британия! У них даже есть общественная организация, которая занимается сохранением таких пространств, – Open Spaces Society.

Главное достоинство права прохода в современных карантинных реалиях – то, что в силу разветвлённости сети дорожек, тропинок, грунтовок и прочих пешеходных радостей ими может пользоваться значительное количество человек с минимальными шансами на тесные контакты.

Если, конечно, вы не парочка влюблённых извращенцев, которые специально забрели в глушь, чтобы самозабвенно потрогать друг другу лицо руками. В остальном прогулки по таким маршрутам – радость для интровертов и санитарно-эпидемиологических служб.

Фото с сайта Wikimedia Commons

В украинском законодательстве аналогом такого права прохода можно было бы считать сервитут – право владельца или пользователя земельного участка на ограниченное платное или бесплатное использование чужого земельного участка. Однако есть несколько существенных отличий, из-за которых сервитут в нынешнем законодательном понимании не тождественен британскому праву прохода. Во-первых, право использования чужого земельного участка по украинскому законодательству предоставляется на основании договора. Если вы не смогли договориться с собственником участка, закон не позволит вам прогуляться по чужому полю или саду, даже если вид там прекрасный, а яблоки очень вкусные.

Здесь стоит отметить, что в Англии и Уэльсе право прохода существует только для специально обозначенных маршрутов, тогда как в Шотландии оно относится к любому маршруту, который соответствует определённым условиям. В последней даже есть общая презумпция доступности сельской местности – «право скитаться».

Во-вторых, сервитут предоставляет возможность не только ходить или ездить на велосипеде по чужому участку. Заключив договор, можно прокладывать инженерные сети, использовать природные ресурсы участка, добывать некоторые виды полезных ископаемых и даже устанавливать малые архитектурные формы. И напоследок важным различием между сервитутом и правом прохода является обязательная бесплатность последнего. Благодаря всему этому его можно рассматривать не только как правовое разрешение, а как полноценное публичное пространство.

Законодательное закрепление играет существенную роль в создании и развитии сети зелёных маршрутов как полноценного публичного пространства и сохранения природных зон для прогулок и поездок на велосипеде. В мире уже существует богатая практика такого регулирования: разработаны политики, рекомендации по формированию сети, руководства по способам вовлечения жителей. К этому процессу приложила руку даже самая упоминаемая организация последних дней – Всемирная организация здравоохранения. Она издала краткое руководство по городскому озеленению, где специалисты доступно описали, почему озеленение необходимо, как разрабатывать и реализовывать такие проекты, как продвигать идеи использования зелёных пространств.

Согласно руководству, городское озеленение влияет на аллергии, развитие сердечно-сосудистых заболеваний, общее количество травм, уровень смертности, ожирение, исход беременности, заболевания, передаваемые переносчиками, такими как клещи и насекомые. И это только физическое здоровье! Также доступные зелёные зоны влияют на когнитивные функции, уровень стресса, депрессию и общее психологическое состояние, даже на благосостояние города. О влиянии на экологию написано такое большое количество текстов, что даже добавить нечего.

Фото с сайта Sustain Charlotte

Упомянув ВОЗ, марихуану и эпидемию в одной статье, будем считать программу по хайпу выполненной. Теперь можно спокойно вернуть образ ботаника, надеть очки и поведать о других примерах экологичной инфраструктуры для пешеходов и велосипедистов. Речь пойдет о зелёных маршрутах — тропах, которые встречаются как в городских, так и в сельских районах и часто преобразованы из неиспользуемых линий железной дороги, буксировочных путей каналов или заброшенных промышленных территорий.

Первым, но не обязательно лучшим примером станет штат Коннектикут, США. Здесь ещё в 1995 году была создана программа зелёных маршрутов и учреждён соответствующий Совет. В том же году был принят Публичный акт 95-335, который установил критерии назначения тропы зелёным маршрутом.
Самым важным критерием была связанность с бóльшей системой.

Для признания зелёным путём тропа должна соединять существующие открытые пространства, отрезки троп, исторические/культурные ценности; предоставлять альтернативные возможности передвижения. Она может быть различной длины, но при этом должна соединять периферию со школами, городскими центрами, парками и зонами отдыха, транспортными центрами или открытыми пространствами. Например, кольцевая тропа в городском парке, если она не является частью большего маршрута, не сможет считаться зелёным путём, несмотря на соответствие другим признакам.

Вторым и очень оригинальным примером станет Бельгия. В 1998 году в одном из её городов — Намюре была создана Европейская ассоциация зелёных маршрутов, целью которой было стимулирование создания и продвижения этих инфраструктурных объектов в Европе. Она объединяет более 50 различных организаций из 16 европейских стран, участвующих в разработке зелёных маршрутов. Ассоциация занимается обеспечением общественного доступа к земле и сохранением железнодорожных коридоров, буксировочных путей вдоль рек и каналов, исторических маршрутов, таких как римские дороги, пути паломников и т.д. Эти объекты отлично подходят для переформатирования в пешеходные и велосипедные пути.

К тому же у Бельгии богатый опыт таких преобразований. До Второй мировой войны эта страна имела самую плотную железнодорожную сеть в мире, которая включала приблизительно 10 000 километров железнодорожных и локальных трамвайных путей. Большая часть этой сети была выведена из употребления после войны с развитием дорожной инфраструктуры и распространением частных автомобилей. В то же время благодаря новым моторным лодкам устарели и буксировочные пути вдоль рек.

Пешие маршруты в Бельгии. Фото из личного архива 2020г. предоставлены Еленой Зублевич — главным художником журнала Про|странство

В 1977 году Министерство общественных работ Бельгии приобрело большой участок бывшей 142-й линии SNCB (Национальная железнодорожная компания Бельгии) между Хугарденом и Эгезе, а в 1985 году преобразовало первый участок в Жодойне в пешеходно-велосипедный путь. Параллельно подобные преобразования старых железнодорожных линий осуществляются в различных частях Бельгии.

В 1995 году для координации процесса формирования единой сети был начат проект RAVeL (на французском réseau autonome de voies lentes – автономная сеть медленных маршрутов) — инициатива Валлонского региона по созданию сети маршрутов для пешеходов, велосипедистов, наездников и людей с ограниченными возможностями передвижения. Приказ Министра о классификации валлонских дорог общего пользования по функциональным категориям в 1997 году обеспечил официальный статус сети. В конце 2008 года RAVeL охватывала более 1000 километров трасс.

Фото с сайта Wikimedia Commons

Украинское законодательство тоже начало формировать правовое поле для легализации пешеходных и велосипедных маршрутов.

В 2018 году в рамках Национальной стратегии по оздоровительной двигательной активности в Украине на период до 2025 года (да-да, у нас даже такая есть!) Министерство культуры Украины утвердило Типовое положение об организации безопасных пешеходных и велотуристических маршрутов по выдающимся местам.

Заказчиком разработки маршрутов может выступать АР Крым, областные, Киевская и Севастопольская городские, районные государственные администрации. За безопасность на таком маршруте должен отвечать его разработчик. Он же будет обеспечивать поддержание маршрута в надлежащем состоянии, ремонт информационных стендов и маркировки, оперативную помощь пострадавшим во время прохождения маршрута и даже страхование туристов.

Такой подход рассчитан на разработку преимущественно многодневных туристических маршрутов и рассматривает их больше как вид спорта, нежели как повседневную активность городских жителей.

Положение снимает с муниципалитетов значительную долю ответственности по поддержанию и развитию сети пешеходных маршрутов, оставляя им исключительно роль заказчика и согласователя. Однако его можно назвать первым кирпичиком в регулировании зелёных маршрутов в Украине.

К слову, наша страна тоже может похвастаться инициативами в этой сфере. Инициатива Greenways Ukraine спроектировала первый зелёный маршрут ещё в 2016 году. Он расположен в Киево-Святошинском районе Киевской области и называется «Долина двух рек». Протяжённость основной линии маршрута составляет примерно 50 километров и проходит через местный сосновый лес и долины рек Ирпень и Бобрица. В создании и поддержании маршрута активно участвуют местные жители. Они организовывают на этой территории ярмарки, разнообразные художественные события, соревнования по триатлону и конному туризму.

Утверждённые пешеходные маршруты есть и в Кривом Роге. На официальном веб-портале города можно найти 38 маршрутов разной протяжённости и направленности. С помощью простых фильтров можно подобрать варианты для прогулки по местным достопримечательностям или поездки на велосипеде по зеленым зонам.

Так что Украина хоть и отстала от глобальных трендов лет на 20, но всё же смазывает цепь на стареньком «Аисте» и делает первые попытки формировать свою сеть зелёных маршрутов. А заядлые пешеходы и велолюбители выискивают доступные зелёные зоны и пользуются ими, не глядя на права и презумпции.

Текст: Оксана Кушниренко