«ДЕ НЕ ДЕ» — «самоорганизованная инициатива, исследующая способы репрезентации истории в публичном пространстве». Ее участники Евгения Моляр и Леонид Марущак рассказали журналу «Пространство» об инициативе, ее участниках, предпосылках создания и векторах развития, а также о том, почему говорить о «ДЕ НЕ ДЕ» сложно, несмотря на обширную деятельность.

де не де

Євгенія Моляр і Леонід Марущак

Идеи и принципы нашей деятельности

Евгения: Бекграунд, объединяющий всех участников и участниц «ДЕ НЕ ДЕ» — это работа в публичном пространстве или его осмысление. Декоммунизация была темой, объединившей нас. В 2015 году мы собрались в винницком кинотеатре «Россия» на резиденции «Над Богом», основной темой которой была трансформация и мутация публичного пространства в контексте декоммунизации. Мы пытались масштабно мыслить об идеологических сдвигах и отслеживали это на примере Винницы. Многих беспокоило происходящее с советским наследием и с манипулятивным, по нашему мнению, законодательством о декоммунизации. Мы собрались один раз (как тогда думали) обсудить это и творчески отрефлексировать. Но оказалось, это глубокая и безграничная тема, не отпускающая до сих пор.

Кинотеатр «Россия». Резиденция «Над Богом». 2015

У «ДЕ НЕ ДЕ» нет постоянного состава участников: недавно мы пытались сделать перечень всех участников и участниц за годы существования инициативы для нашего сайта, и можем сказать, что подавляющее большинство — это художники, но они берут массовостью, а не постоянством. Однако люди, которые больше всего времени уделяют «ДЕ НЕ ДЕ», — функционеры. Я, например, по специальности искусствовед, а Леня — историк, словом, люди, близкие художественной сфере, но не являющиеся художниками или художницами.

Леонид: В «ДЕ НЕ ДЕ» нет структуры, нет ни качественного, ни количественного показателей: нельзя пытаться понять непонятное. Мы даже не задаемся этим вопросом, чтобы не тратить время. Как-то оно существует и плодоносит, но как — это трудно объяснить. Каждый раз, когда меня спрашивают, что такое «ДЕ НЕ ДЕ», я умываю руки, потому что не знаю, как это охарактеризовать и нужно ли это делать. Большинство проектов, которые известны под именем инициативы, получали его уже на стадии реализации, или на очень активной фазе существования. Наша деятельность не продуктоориентирована. Мы в постоянном творческом поиске. Мы не планируем загодя работу над проектами, все они взаимосвязаны. Одновременно мы работаем с несколькими темами — некоторые воплощаются, другие ждут дальнейшего осмысления. Я не могу вспомнить ни одного проекта, кроме #дезеленизации, который мы бы запланировали. Как правило, наши проекты начинаются как совместные проекты в контексте еще чего-либо, как эксперимент, а постепенно кристаллизуются или вырабатываются, появляется некий финальный продукт, который можно увидеть и пощупать. При этом существует много наработок, которые были сделаны в таком же формате и составе по системе деструктива, но не обозначаются как «ДЕ НЕ ДЕ», потому что в этом нет необходимости. Маркировка зависит от того, как наработанное воспринимаются сторонами.

Проект #дезеленизация

Евгения: Показательна работа над выставкой «ДЕ НЕ ДЕ» в киевской «тарелке». Тогда во время коллективной работы мы создали большинство принципов, которыми пытаемся руководствоваться. Не всегда получается им следовать, но негласная идея появилась. Первое, — «ДЕ НЕ ДЕ» это коллективная деятельность как метафора публичного собрания, где каждый участник или участница приходит со своим творческим высказыванием, как творческим манифестом; и есть определенная тема, которая не только объединяет, но и руководит групповым мнением. Вместо куратора— тема и совместная работа с индивидуальными высказываниями. Идея коллективности и равенства — главная для нас, хотя иногда приходится прибегать к волюнтаристским решениям, ведь в коллективе с нестабильным составом участников бывает невозможно найти консенсус между всеми. Мы стремимся к коллективной деятельности и коллективному высказыванию индивидуальными художественными произведениями.

Над чем работаем

Евгения: Мы собрали большой массив информации для проекта о селах и следующим этапом будет ее обработка, в результате планируем издать книгу. Поскольку мы всегда работаем с современными художниками и художницами, это будут художественные рефлексии о эксперименте второй половине ХХ века — приближении сельского быта к городскому.

#неперспективнісела #denede

Этот эксперимент проходил в сорок одном селе, которые поразительно трансформировались. С окончанием существования Советского Союза и колхозов, которые были основными деятелями эксперимента, он не то чтобы завершился, потому что не было ни результата, ни анализа, а просто сошел на нет, поскольку исчезли его создатели. Этот эксперимент в измененном виде продолжается до сих пор, поскольку эти села существуют с нетипичной инфраструктурой. Мы хотим проанализировать этот феномен. Объехав большинство из этих сел, мы собрали архивные материалы и сделали фотодокументацию — эмпирический материал, который можно анализировать, сравнивая предпосылки, планы, осуществления и конечные результаты. Собранный материал чрезвычайно показателен и на его основе мы хотим сделать книгу, показать этот эксперимент в картинках. Но сейчас у нас нет возможности самим провести основательную аналитическую работу, поэтому мы вынуждены привлекать специалистов, надеюсь, мы их найдем, чтобы завершить аналитическую часть исследования.

Село стереотипно воспринимают через призму «садок вишневий коло хати». В нашем контексте очень важный архитектурный аспект — в селах появляются огромные сооружения, становящиеся формирующими.

Село Печера Тульчинского района Винницкой области.

Это важно, поскольку село стереотипно воспринимается через призму «садок вишневий коло хати», домик-мазанка, никаких доминант, кроме церкви. Но в нашем контексте очень важный архитектурный аспект — в селах появляются огромные сооружения, становящиеся формирующими. Каким образом эти доминанты влияли и влияют на жителей? Сформировалось ли у жителей ощущение близости к городу? Исследование таких аспектов важно для формирования будущих действий и самое главное — это привлечение художественной среды для более глубокого анализа.

«Музей открыт на ремонт» — — еще один из проектов, который занимает большую часть нашего времени. Это история о более чем 60 музеях по всей Украине.

«Музей открыт на ремонт». Проект музейно-образовательного пространства на базе бывшей земской школы в селе Нескучное Донецкой области

Если говорить об условном планировании этого года, то в грантовых заявках для Украинского культурного фонда мы отметили этот проект и все его программы как наиболее важные, чтобы иметь возможность работать в дальнейшем. Благодаря программе «Музей открыт на ремонт», мы имеем возможность обсуждать с музеями, входящими в нее, сложные вопросы, о которых с другими, вне проекта, сложно или вообще невозможно говорить. В прошлом году мы имели возможность поэкспериментировать с этим, когда поехали по новым участникам проекта и столкнулись с тем, что уровень коммуникации с музеями, с которыми мы работаем с 2016 года, совершенно отличается от уровня, на котором нам приходится общаться с теми, которые только присоединились к проекту.

Если говорить еще об одном важном проекте — резиденция в Виннице на базе широкоформатного кинотеатра «Россия» на 1200 мест, только часть его эксплуатируется сегодня.

Винница. Кинотеатр «Россия». Резиденция #надбогом2019. Фото: Наталка Дяченко

Она проходит каждые два года и это уже четвертая. В этом году у нас будет подведение общего итога того что, наработано за все время, потому что в 2021 году кинотеатр возвращается из долгосрочной аренды в коммунальную собственность, и резиденция, которая будет инициирована локальным сообществом, — коммунальными предприятиями, на которые положены обязательства относительно дальнейшей судьбы кинотеатра. Мы выступаем с ответственной задачей помочь Виннице разобраться, что же дальше будет с этим пространством. С вопросами, с которых начинали, мы столкнулись в реальном времени.

Евгения: Тема советского наследия присутствует в каждом нашем проекте, даже в работе с музеями: большинство наших региональных музеев — это типичные краеведческие музеи второй половины ХХ века, они тоже являются культурным наследием советского периода. Советское монументальное искусство с самого начала было для нас важной ведущей темой: фотограф Евгений Никифоров был участником первой резиденции, где делал свое еще тогда небольшое исследование и показывал винницкие мозаики, которые позже вошли в его книгу. Почти каждая наша экспедиция посвящена в том числе документации монументального наследия, которую сейчас мы пытаемся уже институционально обработать через министерство культуры. Мы сотрудничаем с активистами в регионах, дружим и обмениваемся информацией со всеми, кто занимается советским модернизмом и монументальным искусством. В каждом регионе есть активистские инициативы, которые сохраняют, охраняют, изучают подобное, и сейчас мы пытаемся все это как-то объединить для того, чтобы эта деятельность была отражена в официальном поле, потому что активисты работают, но институты и отделы охраны памятников на местах просто не замечают их, поскольку сами занимаются памятниками XIX века и старше, а искусство второй половины ХХ века для официальной памятникоохранной деятельности является незаметным. Наше задание объединить активность и инициативность с ресурсами официальных памятникоохранных институций.

Леонид: Деятельность, которая началась в 2015 году, была основана на наследии советского периода, и многие вещи, начавшиеся тогда, проявляются в том, что сейчас стало уже определенным трендом. Сегодня никого не удивишь пабликом с мозаиками или модернистскими сооружениями — это визуализация того, что мы тогда в 2015 году задумывали как проект не о красивом, а о важности, переосмыслении и сохранении.

Чернигов. Открытие панно «Древо Жизни» (1981) Ильи Толкачева на фасаде торгового комплекса «Пятницкий». Фото — Злата Лесная

Наша деятельность не была направлена ​​на производство физических вещей, которые можно увидеть, потрогать, полистать, а на работу в команде для актуализации тем и привлечения широкого круга заинтересованных, участники которого в дальнейшем и создадут определенные продукты, которые станут узнаваемыми, услышанными, изданными. Таких наработок не так много, поэтому когда кто-то вырывает пальму первенства, то это на грани неприятного, но мы на этом стараемся не акцентировать внимание, потому что первоочередное в деятельности «ДЕ НЕ ДЕ» — это актуализация, сохранение наследия и переосмысление стигматизированного советского периода.

@ero_heroes  — это пример того, как из массы тем, с которыми мы работаем, кристаллизуется определенное направление. Из экспедиционных вылазок, путешествий, исследований в регионах с 2015 года накапливается материал и выделяются какие-то темы, которые можно форматировать как инстаграм-проекты, например о советских памятниках, посвященных Второй мировой войне или революционным событиям; которые, несмотря на свою суть, не подпали под закон о декоммунизации, потому что они часто являются местами массовых захоронений. Когда начали публиковать эти фото, мы с Женей не могли долго подобрать название: ero_heroes от слова «эротика», «эротичность»? Много времени посвятили изучению, что же такое эротика и эротичность, можно ли эти памятники относить к таким категориям.

instagram: Heroes_USSR

Названы четыре проекта, но есть еще с десяток других в разработке, ждущих своего времени, и они точно не завтра могут быть выставлены. Так же, как и уже упомянутая работа по адвокации создания или изменения законодательной базы; разработки почвы для подобных исследований: не оставлять это на партизанском уровне. К концу 2020 года создали рабочую группу при министерстве культуры и дали указания на местах в областные управления архитектуры охраны культурного наследия. Теперь перед нами стоит задача максимально привлечь тех, кто занимался этим на добровольных началах, найти сценарии взаимодействия с чиновниками и теми, кто занимается охраной памятников. Но, как показывает практика, когда все выходит на такой уровень конструктивный, а не скандальный, все становится малоактуальным и неинтересным: чего здесь горячего, когда все уже налаживается? Поэтому многие переключают внимание на другие проблемы.

Незалежно від того, подобається комусь Радянський Союз чи політика попередніх років, історія існує незалежною від уподобань

Северодонецк. Луганская область. Кафе «Мозаика», ныне закрытое

Схемы сохранения и уничтожения очень манипулятивны. Очень часто мы сталкиваемся с тем, что инициаторы таких актов, как декоммунизация, ничем не хуже тех, кто вступает в открытую борьбу за сохранение памятников. Мы пытаемся избежать перевеса в одну сторону и в контексте работы с министерством культуры стараемся создать понимание — независимо от того, нравится кому-то Советский Союз, или политика предыдущих лет, история существует независимо от предпочтений: все ее периоды ценны, независимо от того, какая правящая сила поддерживает, или обесценивает определенный период.

Министерство культуры на первых этапах советовало нам минимизировать использование слова «советский» для того, чтобы не способствовать пробуждению возможной агрессии. Мы никогда не избегаем слова «советское», Женя его называет украинско-советское монументальное искусство, я — украинское монументальное искусство советского периода, но мы не избегаем самого слова, остаемся при своей терминологии, в то же время министерство культуры это все называет сохранением культурного наследия Украины второй половины ХХ века.

Экспериментально-показательное село Камышеватое. Донецкая область

Мы часто используем провокативную игру слов, для того чтобы заострить внимание на теме. В уже упомянутом винницком кинотеатре с говорящим названием «Россия» в 2015 году проводилась художественная резиденция «Над Богом»: отношения к Богу нет, поскольку речь идет об историческом названием реки Южный Буг, над которой стоит этот кинотеатр— историческое название река Бог.

Евгения: Уже много лет мы публикуем на нашей странице фотодокументацию #жовтоблакить и #POSTLENIN, наталкивающую на размышления о том, что появляется на пустых монументах после Ленина. Эти материалы мы также используем каждый в своей работе в «ДЕ НЕ ДЕ». Собираем материалы и сразу же делимся между всеми, потому что они важны для понимания ситуации идеологических сдвигов, потому что в единичных случаях сдвиг может быть незаметен, а только в множественности становится выразительным. Когда ходишь мимо одного и того же бывшего памятника Ленина, не видишь масштабность происходящего, но собрав рядом 15 или 30 фото таких монументов, понимаешь новый идеологический вектор, появившейся в обществе.

Фотодокументация #жовтоблакить

Леонид: Важно также, что мы постоянно накапливаем материал, всегда находимся в состоянии исследования, познания и поездок. Несмотря на то, что этот процесс не имеет конца, нам трудно понять, сколько у нас еще есть в загашнике материала для других проектов, которые можно кристаллизовать как@ero_heroes, #POSTLENIN, #жовтоблакить,#дезеленизация, «Музей открыт на ремонт» и художественные резиденции как «Над Богом». Поэтому я не знаю, сколько еще это займет времени и хватит ли терпения, но с 2015 года и до сих пор и еще, как минимум этот год, мы будем работать.

Сотрудничество с заграничными коллегами и единомышленниками

Евгения: Я много сотрудничала, общалась и вдохновлялась опытом культурных активистов и активисток постсоветского пространства, в частности грузинская мозаика, как один из первых примеров исследования и изучения. Также сообщество квир-коммунизма «ШТАБ» в Бишкеке, у которых много общих с нашей инициативой тем. Мы общаемся онлайн, но хотим когда-то увидеться вживую.

Сообщество квир-коммунизма. calvertjournal.com

К нам приезжал известный исследователь Борис Чухович со своей книгой «Мутации памяти и мутации памятников». Начинал он в Узбекистане и впоследствии переехал в Квебек, где работает на кафедре эстетики и поэтики Квебекского университета. С исследователями и исследовательницами из Беларуси мы обмениваемся информацией. Что касается стран, не имеющих советского опыта, то в прошлом году я была с презентацией деятельности «ДЕ НЕ ДЕ» в шотландском университете Сент-Эндрюс на семинаре, где действительно было много заинтересованных слушателей, несмотря на то, что тема не характерна для этой страны, но методы нашей работы пересекаются. Мы уже давно планируем совместный проект с итальянской инициативой Fare Ala,

исследующей тему деколонизации. В прошлом году мы обсуждали наши проекты онлайн — смотрю на них: как мы, только в Италии. Мы даже подавались на общую резиденцию обмена, чтобы они могли приехать и здесь с нами поработать над одним из проектов в Переяславе, но он еще ждет своей реализации.

Основная идея в том, что все наши исследования происходят в среде искусства: художники и художницы, работающие в публичном пространстве и системах, близких к ним, имеют свой фокус зрения и их способ артикуляции — это определенный универсальный язык, понятный в любой стране, ситуации или идеологической системе, потому что это язык искусства. И такой способ организации нашей работы, пожалуй, и делает нас интересными и актуальными столько лет и не дает прекратить нашу деятельность, а прибавляет сил.

Записала Анастасия Филенкова