Лишенные господствующих точек, крупноформатные графические работы Анны Мироновой как бы выскальзывают из фокуса, погружая в себя и растворяя. Подчиненные внутреннему ритму, растягиваются, как время ожидания, или сжимаются в напряженном действии. Увиденные ландшафты художница превращает в абстрактные формы, оставляя то, что формирует свойства места.
С этими пейзажами взаимодействуешь чисто физически — то удаляясь, чтобы рассмотреть композицию целиком, а потом приближаясь, чтобы, словно раздвигая листья, рассмотреть, из чего все вырастает. Открывается наслоение линий — мягких, органических и плавных. Каждую рассматриваешь отдельно, а затем наблюдаешь, как они сливаются в поток. Серый, черный, красный. Краски то густеют, то размокают белым. Органические. Они созвучны неоднородной плотности холмов, оврагов, пропастей, гор, пригорков.
Концептуальная составляющая экспозиций Анны Мироновой — размещение работ в галерее таким образом, чтобы они становились частью пространства, прорастали в него, а маршруты осмотра читались как сюжеты познания. Так и в последних проектах художницы — «Край» и «Геотексты». Кстати, в прошлом году она получила второе место в номинации «Оригинальная графика» во Всеукраинской выставке-конкурсе им. Георгия Якутовича.
—Здравствуйте, Анна. С чего начался ваш интерес к пространству, как к тому, как оно проникает повсюду, к его равномерности и неоднородности?
— Пространство — то, что окружает нас, что влияет на нас, возбуждает воображение и подталкивает к размышлениям. К реальному пространству, в котором находимся в данный момент, достраивается наше личное, внутреннее — воспоминания, моделирование будущего, мечты.
Если окунутся в микромир, в то, из чего состоит материя, возникнет впечатление, что это лишь свойство нашего глаза — собирать молекулы и атомы в видимую объемность. На самом деле человек — пространство в пространстве. Это впечатляет. Возможно, именно этому осознанию я обязана возможности раствориться в чувствах, слиться со средой; отбросить житейские мелочи, плыть в красоте переживаний, творить. Это захватывает.
Анна Миронова, «По течению», «Изменчивое», бумага, карандаш, рисунок, 2017 год.
— В «Желтом Кроме» Хаксли герой, юный писатель, пытается охватить увиденный пейзаж, обозначив его словами. Нанизывает подборку из дешевых романов: Galbe, gonfle, goulu; parfum, peau, pervers, potelc, pudeur, vertu, volupte. Смысл в том, очевидно, что при раскладывании на составляющие, очарование исчезает. Возможно, суть влияния пространства в амальгамности и невозможности разделения на части. А как думаете, чем на нас влияет пространство?
— Размышляя об амальгамности пространства как человек, занимающийся искусством, скажу, что удачно выбранный фрагмент иногда говорит о целом красноречивее, чем само целое. Искусство потому и невероятно, что догм и правил, по большому счету, нет. Все зависит от таланта. Иногда все перевернув, на самом деле ставишь все на ноги.
Что касается взаимодействия с пространством, то моё личное открытие в том, что, растворяясь в нем, находишь себя, осознаешь не случайность и ценность появления именно тебя (а значит — каждого) для того, чтобы украсить мир.
— А какие качества пейзажа вам интересны?
— Все непредсказуемо и зависит от настроения. Мне нравится все. Все красиво: поля, леса, реки, полевые цветы, деревья, небо, облака. Все вдохновляет, ощущения накапливаются в памяти, появляется место для творчества.
Время отбирает самое важное и расставляет по местам. Бывает, потенциал проявляется в том, чего сначала и не замечала, а казалось бы, интересный материал идет в папку.
— Как пейзаж из реального объекта трансформируется в метафизический?
— Опять же — это время. Время от момента события к моменту, когда пришло настроение заняться работой. Свойство памяти — выделять важные моменты и рассматривать их как бы на расстоянии. Мелочи и все несущественное отпадает — от них избавляешься без сожаления. Видение и восприятие приобретают обобщенный философский характер. Жесткий и безжалостный отбор — для меня основное правило в искусстве.
— В основе многих ваших проектов — пейзажи. В работе «Край» — они не имели конкретной привязки, а в «Геотекстах» вы говорите о пространстве вокруг Канева. Как отправная точка влияет на работы?
— Я уделяю основное внимание конкретной привязке, потому отправная точка имеет для меня исключительно важное значение. Ведь место обладает только ему присущим настроением. Каждая моя работа — это определенное время, точка, событие, чувства, переживания, размышления, воспоминания. Я никогда не забываю про этот принцип, и каневский проект не исключение.
Могу вписать отправную точку в название или описание произведения. Могу не делать этого. Важнее передать зрителю моё ощущение этой конкретики. И я довольна, если это происходит. Ведь тогда человек сопереживает моему увлечению определенным пространством.
— Почему вас интересует именно природное пространство?
— Это моё место силы. За городом отдыхаю, набираюсь энергии. Мне нравится простор, открытый горизонт, естественная тишина. Эта тишина не пустая, она наполнена.
Города навязчиво перенасыщены информацией. В тишине и покое можно сосредоточиться, подумать, почувствовать себя и пространство вокруг. Сейчас мне интересно работать с этим. Возможно, позже будет интересно другое, например, интеллектуальное пространство городов.
— Обычно вы работаете с карандашом и изображения черно-серо-белые, а в «Геотексты» добавили выразительный красный.
— Когда я приехала работать в резиденцию «КрасноеЧерное» в Каневе, решила создать проект об этом месте и в этом месте.
Я много наблюдала. Зимой было снежно, все было белым. Я часто выходила на берег, стояла одна в тишине, смотрела и слушала, как лед движется по реке. Когда садится солнце, небо над рекой становится розовым, а все вокруг — бело-серым. Так в проекте появились эти цвета. Впоследствии розовый превратился в более активный красный.
Цвет — мощный инструмент: это эмоции, влияние, настроение, соблазн, от которого иногда так трудно избавиться.
— Работая над выставкой, вы вписываете графику в пространство. Почему эта составляющая для вас важна?
— Все существует во взаимодействии и не существует отдельно. Любой объект, цвет или тон воспринимаем не как самостоятельную единицу, а только по сравнению с тем, что рядом. Поэтому одна и та же работа в разных ситуациях будет восприниматься по-разному.
С самого начала проекта «Геотексты» знала, где он состоится, поэтому было очень важно привязать художественные объекты к специфике архитектуры. Я сразу работала в пространстве и с пространством. Рисунки, объекты, само здание и даже его пустые помещения — одно целое, один объект, один организм.
— В концепции «Геотекстов» вы говорили о пространстве, которое ощущаешь, передвигаясь по нему, в выставках это накладывается на необходимость подойти и отойти от работ. А потом пройти из одной точки в другую. То есть экспозиция создает свой ландшафт, а ритм влияет на восприятие?
— Да, выставка создает ландшафт. Я планирую расстояния между объектами и создаю акценты, которые привлекают внимание, замедляя движение зрителя. Они подводят к работе, если она требует внимательного рассмотрения, или направляют чуть дальше, если она воспринимается только с большого расстояния.
— И напоследок об интерактивных объектах — артбуках, которые вы интегрируете в пространство. Что раскрывает работа с ними?
— В самом определении — интерактивный — и есть смысл таких объектов. Я призываю зрителя к определенному действию, к творческой деятельности. Это в какой-то степени игра и серьезный опыт. Это часть проекта и другое измерение выставки. Эта игра на время овладевает зрителем, выбивает из понятной, привычной атмосферы.
Автор: Анна Золотнюк
Фото: Игорь Окуневский
