Сезон цветения этого растения невозможно представить без чихания, насморка и покрасневших глаз у людей вокруг. Даже абсолютно здоровый человек может стать аллергиком, если долго будет дышать воздухом с большим количеством пыльцы. Поговорим о том, как амброзия захватила мир и почему её название не совсем соответствует её опасному влиянию.

Почему из всего великолепия деревьев и трав, прошедших через его руки, шведский естествоиспытатель Карл Линней назвал амброзией именно это невзрачное растение? «Напиток богов» просто не может выглядеть подобным образом. Здесь нет ни ярких цветков, ни изящных форм, да и запах не назовёшь приятным. В довершение всего, «любимые» места произрастания — помойки и пустыри.

Между тем, легендарная амброзия в понимании древних греков — это нечто совсем особенное. Само это слово, ἀμβροσία, означает «бессмертие», так что речь идет не просто о кушанье с изысканным ароматом, а об источнике бесконечной жизни и молодости. Практически идентична амброзии древнеиндийская амрита — напиток, в названии которого отрицание смерти ощущается на слух даже современным человеком. А-мри — не-умри[1].

Как много иронии в этом столкновении древней и новой истории! Ведь если и есть какой-то намёк на бессмертие у линнеевской амброзии, то это её вездесущность и неистребимость, которую испытали на себе жители многих стран. Неудивительно, что почти во всём мире она считается карантинным сорняком. Впрочем, лучше сказать не «она», а «они».

Амброзия — не одно растение, а целый род, включающий примерно полсотни видов. Линней описал его ещё в 1753 году вместе с тремя первыми видами, из которых нас должны особенно заинтересовать два — амброзия полыннолистная (Ambrosia artemisiifolia) и амброзия трёхраздельная (Ambrosia trifida). Эти растения относятся к семейству сложноцветных вместе с астрами, одуванчиками, полынями и многими другими.

Внешне виды амброзии больше всего напоминают именно полынь. Их невзрачные «цветки», собранные в узкие длинные соцветия, на самом деле (как и у полыни) — миниатюрные соцветия-корзинки, состоящие из совсем уже крошечных цветков. Интересно, что соцветия у амброзии разные на одном и том же растении: есть более крупные мужские (тычиночные) корзинки и почти незаметные женские (пестичные), часто состоящие всего из одного цветка.

Однако эта миниатюрность и непримечательность обманчивы: один экземпляр амброзии способен произвести до 150 тысяч семян (точнее, плодов — семянок), хотя и живёт не дольше нескольких месяцев. Более того, несмотря на свои микроскопические размеры, семянки амброзии в почве могут сохранять всхожесть более 40 лет. Вот откуда эта бешеная способность растения к расселению.

Впрочем, дело не только в этом. Виды, о которых мы говорим, когда-то вовсе не были известны большей части мира. Их естественный ареал находится в Северной Америке, но с началом торгового сообщения между Старым и Новым Светом они проникли в Европу и не только. Амброзия полыннолистная — вероятно, один из самых распространенных сорняков в современном мире, растущий от Чили до Австралии и от Африки до высокогорий Непала. Помимо собственной плодовитости, распространению этого растения очень помогло то, что нигде в Старом Свете у него не нашлось естественных врагов — будь то насекомые или патогенные микроорганизмы. Не отстает и амброзия трёхраздельная, освоившая практически всю Евразию.

Гербициды способны убить живые растения, но ничего не могут поделать с семенами, остающимися в почве на десятилетия. Кроме того, слишком часто эти растения находятся в опасной близости от человека, так что применение гербицидов может быть рискованным. Под таким «прикрытием» нетронутые экземпляры быстро дают начало новому поколению, ведь их лёгкие семянки повсюду разносятся ветром.

И вот здесь мы подходим к тому, что делает амброзию не просто сорняком, а очень опасным соседом. Чтобы произвести весь этот запас семян, нужно опылить каждую семяпочку, а для этого требуется очень много пыльцы. Не имея ярких цветков, амброзия не может опыляться насекомыми и полагается на ветер. Это очень расточительный партнёр, так что количество пыльцы должно во много раз превышать даже максимальное число семян.

Вот почему массовое цветение амброзии сродни пыльной буре: крошечные пыльцевые зерна разносятся повсюду и надолго оседают в зданиях, квартирах, на одежде и на листве деревьев. Для очень большого числа людей пыльца амброзии — сильный аллерген, вызывающий болезни дыхательных путей, иногда очень серьёзные. В сезон цветения людям нередко приходится носить респираторы, а нагрузка на медиков сильно возрастает.

К сожалению, это ещё не всё. Оба вида амброзии, распространившиеся по всей Европе, случайно попадая во время цветения в рацион домашних животных, превращают их молоко в горькую, неприятно пахнущую жидкость, непригодную для питья. Наконец, амброзия быстро истощает почву: будучи родом из засушливых регионов, эти растения умеют поглощать почвенную влагу гораздо быстрее, чем полевые культуры, которые при столкновении с амброзией быстро теряют урожайность.

Небольшая ложка мёда в этой бочке дёгтя — лекарственные свойства амброзии. Увы, используются они лишь американскими индейцами, да и те постепенно о них забывают. В европейские фармакопеи амброзия не попала, зато несколько видов (включая полыннолистную) сейчас внесены в так называемые «Чёрные книги» —списки вредных и агрессивных экзотических видов, наносящих особый ущерб экологии.

Итак, растения, чьё имя символизирует молодость и бессмертие, в реальности оказываются источником болезней для людей и угрозой существованию экосистем. Карл Линней умел зло подтрунивать над коллегами-естествоиспытателями, увековечивая имена своих противников в латинских названиях не самых приятных на вид животных. Простим ему и эту шутку.

Нужно понимать следующее: чем больше мы вмешиваемся в естественные экосистемы, чем слабее становятся их последние островки, тем сложнее им сопротивляться чужеродным видам. Самый кардинальный способ победить амброзию — это восстанавливать естественную многолетнюю растительность, среди которой не выживает ни взрослый сорняк, ни его проростки. Даже в крупных городах есть возможность делать это, правильно ухаживая за парками, газонами и домашними участками; больше создавать, а не разрушать.

[1] Разумеется, здесь приводится очень отдалённое и грамматически неверное звуковое сопоставление, но оно хорошо отражает родство этих двух слов из русского языка и санскрита.

Текст: Владимир Скворцов

Иллюстрации: Елена Зублевич